Пришла весна.., а пасмурно как будто,
Вчера ещё светило над землей,
А нынче тихо, и предвижу смутно:
Шаг - праздник растворится подо мной.
Ещё шажок в преддверие большого,
И распахнутся двери всех церквей.
И скажет Бог: сначала было СЛОВО!
Имело вес!
Как золотник на скани алтарей!
Вширь слово раскрывает свою силу,
Ты хочешь грудью к мудрости припасть.
Дерзай, сорвав сургучные стропила
С второго «я». Ответ нам всем держать.
Весенний день, но тихо, спит природа.
Чего-то ждет, молитвы ль трезвых дней
Со вздохом покаянным. В нём тревога,
Как быть с изнанкой собственных страстей!
А смог ли ты простить хотя бы даже брату,
И не вменять опять, семидесят по семь,
А смог ли оторвать ты нищего от плахи,
Жену свою любить, беречь от всех проблем.
А смог ли ты себе не изменить ни разу,
Хотел ли честным быть, всегда ли, и во всём,
Отечеству служить, жить в верности присяге,
Славами не блудить, не бить людей хлыстом.
А смог ли уступить, свой горделивый норов
Уняв не шампуром. Пытаясь суть понять
Войны родных миров безжалостно суровой,
Так нежно любящих своих отца и мать.
Так нежно любящих... свою рубашку к телу,
Так нежно любящих, что страшно взгляд поднять
На правду чувств, ничком их выстрадав пределы
Принять все истины, лица омывши стать.
Движением большого раскатистого эхо,
В котором плач и гул, и ропот, и поклон,
И мрачное бурление, и горький всхлип поэта,
Звучит над Русью бдением Андреевский Канон!
Остановилось время в коленопредстоянии,
Дрожат спина и плечи и ви’дны из глубин,
Излучины падений всех побратимов Каина...
Нам до изнеможения взывать из тех руин!
Но Бог всё это слышал. Слова... И вновь простил...
Для деланья дав время, и нить, и семь* грузил ...
*- семь недель Великого Поста,
Каждая из которых имеет своё название и темы для раздумий