(Смерть поёт):
Засни сном блаженным и вечным
Мой друг дорогой.
Забудь мир, что казался увечным,
Отправься за мною в край совершенно иной.
Вон видишь, как весело пляшут огни,
И звонко шелестят тополя?
Нас идут провожать души, — они
Посчитали тебя за короля.
(Клаус, перебивая):
Так как же так, — чтоб я? — король?
Я перебью, — мой друг,
Прошу, ты рассказать изволь
Откуда — вдруг? —
Я королём успела назваться
Одной из старых наций?
(Смерть, приостанавливая пение):
О боже мой, какой же ты глупец!
Ты королём давно успел уж статься,
Когда, верша разбой, и проходя пространство облигаций,
Когда той нации успел уже прийти конец,
Настал воссесть на трон час твой;
Приняв корону и страну,
И, повязав себя с судьбой
Страны неведомой, чужой,
Предав себя небесному мечу,
Сияя латами, стоя храбрей других мужчин,
Сжигая города огнём кровавых хворостин,
Ты был — король, — король мудрейший,
Справедливый, — ты был угрозой страшнейшей
Перед народами, плывущих вдоль по течению спин.
(Клаус, настораживаясь):
О друг, пришедший в час последний мой,
Не сказка ль это — всё?
Да разве мог, — сжигая дол земной
Огнём, мечом рубя — его,
Простого смертного? Да разве я,
Сияя латами, короной, брал города,
Брал реки, — и миры?.. Меня,
Конечно, друг мой тешишь...
(Смерть):
Никогда.
(Клаус, оторопело):
Когда успел? В другой стране, — и форме?
(Смерть):
Сто двадцать лет тому назад,
Приняв и меч, и длань, корону,
Испив смертельный яд
И поклонившись золотому трону...