Я помню детство. Деревенька.
Холодным ветром дышит март.
Блестит на солнышке ступенька,
По ней сосульки взяли старт.
Ловлю ладошкой каплю-крошку,
Она прозрачна и чиста.
А возле ног мурлычет кошка
И кот соседский у куста.
Лазурь чиста, лучи прелестны,
Но всё же зябко на ветру.
Дрожат берёзки бессловесны
И я свои ладошки тру.
Иду по снегу голубому,
А он искрится под лучом!
Сную по берегу крутому,
Но пруд ещё под толстым льдом.
Здесь режут лёд коньки и санки
И раздаётся детский смех.
А кто-то хнычет из-за ранки,
Виной тому колючий снег.
Всего лишь миг и снова в санки
И снова хохот и возня.
Слетела с головы ушанка
От ветра, прямо возле пня.
Но не отчаялся парнишка,
Поднял и быстро побежал.
Да это ж Виктор, мой братишка,
Он шапкой этой мне махал.
Какие радостные лица!
Какие добрые глаза!
Неужто мне всё это снится?
И по щеке течёт слеза.
Тогда свободой мы дышали,
Ходили в гости по домам
И песни громко распевали,
И небо улыбалось нам.
Сегодня март, смотрю в окошко.
Ах, этот масочный режим!..
Ну, улыбнитесь хоть немножко,
В глаза друг другу поглядим.
Под маской каждый обезличен.
Надолго ль их надели нам?
Мир ныне жёстко ограничен
И маски даже по церквам…
Чего боимся, смерти, штрафов?
К чему готовиться теперь?
Довольно нам нагнали страху,
Но вижу я, всё ближе зверь*…
Его оскал свирепей, злобней.
Его законы против нас.
А мы бороться не способны,
Но, что ещё он нам припас?
Узнаем всё, коль будем живы…
А ныне март и в небе синь.
И помню я у пруда ивы,
И снег, куда свой взор не кинь.
К нам солнце руки простирало
И нежно обнимало всех.
И ничего нас не пугало,
А ныне двадцать первый век…
Смотрю на птиц. Они свободны!
А я, как в клетке роковой.
Деньки мои, увы, нелётны,
Но кто услышит скорбный вой?
Паду к ногам Твоим, Спаситель,
Помилуй, сердце успокой.
Ты – наших русских душ Целитель,
Поставь к нам Ангелов стеной.
Защиту детям, взрослым даруй,
Советы тайные разрушь.
И души чад Своих возрадуй,
Освободив Святую Русь!
* - антихрист, империя антихриста.