этот град избегнет разрушения
ничего не зная про него
эта грязь в широком разрешении
тоже божество и волшебство
эти поднебесные колдобины
перезвоны в лужицах на дне
иноземным коням неудобины
иноходцам-инокам родней
ковылинкам да проточным улицам
кобылицам вдоль монастырей
призракам то воинства то вольницы
без тысячелетий на дворе
на меня в упор шагают вороны
горький хлеб крошу им на ветру
черный снег да неба край оборванный
вот теперь я точно не умру