Ещё один вечер, можно, я похандрю?
Напьюсь валерьянки или чего покрепче.
Ещё одну ночь, от и до, просплю.
Хоть мне на утро не станет легче.
Ещё сегодня я в праве жалеть
Себя, в основном, и других немного?
Все говорят, что нет ничего такого,
Но знает феникс, когда суждено сгореть.
Когда вдруг органы все начинают болеть,
Давление, слабость, будто всегда гроза.
Им невдомёк, что должна я вот-вот умереть.
Норма - анализы, нет диагноза.
Устала я, просто устала, веришь?
Ты ел меня, и не стыдно, не жаль.
И до сих пор не пускаешь, бредишь,
Мой самый холодный, жестокий февраль.
А я отпущу тебя, знай, исчезну.
На зло, на радость, да просто так,
Горячий воздух вдохну, воскресну,
Ты станешь, в сравнении со мной, слабак!
А позже, согревшись весенним ветром,
Я буду тебя вспоминать, грустить.
Глупость мою не измерить метром,
Ведь я тебя стану благодарить.
За то, что ты выжал все мои соки,
За то, что без жалости, без тепла.
За то, что мои предсмертные строки
Принял, заставил гореть дотла.
Я буду любить тебя странной любовью
За то, что снова смогу дышать.
С горячей, красной, живою кровью
Тебя так преданно, верно ждать.
Сейчас же мне бы ещё один вечер,
Холодный, горький, боль и печаль.
И пусть уже март, мне обнимет плечи
Мой самый заботливый, мудрый февраль.
Он разрешит, я ещё похандрю,
Напьюсь валерьянки или чего покрепче.
Ещё одну ночь, от и до, просплю.
Клянусь, мне на утро станет легче.