Владимир Никифорович уходить собрался. Шапку свою надел. Убрал поглубже седую прядь и словно бы помолодел. Стихло вокруг. Шорох шагов умолк. Морозною ночью только луна видна среди облаков.
--------------------------------
Волчицей. Ласковой и хмурой ты охраняешь мой уют. Прислушиваясь, как острогой на горной речке рыбу бьют. И чистым холодом осенним слетая, трепетно лучист, сквозь тонкое ветвей плетенье неслышно канет красный лист. Завороженная Природа, вся в россверках и кружевах , танцует весело и бодро на собственных похоронах.
-----------------------------------
Головоклювый зверок на мягких, тонюсеньких лапках, с белым плюмажем хвоста, приходит ко мне во снах. Сама простота. И это - не первая встреча...
-----------------------------------
На неумолчных ногах я хожу впопыхах. Раньше, впрочем, за тем не замечен. Ах! Вы бедные, бедные люди! Вам от страху в паху, б-ть! сидеть как собакам. На задних ногах. Помышляя о чуде. Во блюде - в грехах как в стихах. Греховодить Среди (о-)жёлто-оранжевых женщин. Впотьмах. Увенчан. Попранием истины. Не в облаках. А куда вы убудете вскорости, чёт или нечет? И как дальше будет?
---------------------
Римма.
Я так их услышал. Их в-скрыпные, скрытные, зудно-занудные шорохи мыши. По крышам шёл дождь. Тарабанил безбожно. И пели и тлели тела. Осторожно. Их алая, вязкая звала кимвалами Ночи услада. Хвала. Не стёрла, схвативши за горло. Оперечно - стекла. И было б со мной что угодно... Когда б то бы было помянеши скворзь шорсткую ткань - в зеркалах. (Помолитесь, добрые люди, о здравии и благополучном исцелении от неутяжной хворобы рабы божьей Риммы, прошу. Она - благочестивый и праведный человек, вспомогающий издержанным и невместным мiру сему, отверженным людям). да поможет нам Всем на праведном Пути - человека спасти Мой Высокочтимый Друг - Д-лама 14-ый.
---------------------------------