1
К ворам в законе интерес особый.
Они круты и по понятиям честны.
Пред ними отворяются засовы —
И входят по-хозяйски паханы.
Вор слово дал —
и слово то гранитно.
Порядочнее многих он ментов.
Вор шоблой верховодит монолитной.
Он справедлив, решителен, суров.
Блатной фольклор в жизнь нашу въелся крепко —
И руки развели учителя.
По фене ботают и дед, и малолетка.
Арго воров дошло и до Кремля.
Наш вор везде: в Нью-Йорке и в Дубае,
Хиляет по французским авеню,
Пусть злые языки и утверждают,
Что вор в законе служит на гебню.
Ему на стол изысканные блюда,
И даже в хату, под стальной запор,
Хотя, походу, без простого люда
Протянет ноги самый "честный" вор.
И властным тоже смерть без разговора.
Пьёт кровь народа избранная рать.
Любые шишки — это тоже воры,
Но так стесняются себя назвать.
А вор открыто говорит, что вор он —
И уважение за искренность ему.
Над властными ворами кружит ворон,
А те его поймают — и в тюрьму.
Легенды сложат о воре в законе,
Увековечат в мраморе его
И вспомнят и на воле, и на зоне.
О суке же не сложат ничего.
Ведь сука потакает вертухаям,
И оттого иуда он и гад.
Ворами, "мужиками" презираем,
Он затеряться на свободе рад.
Давления и пыток он не сдюжил,
А то по глупости пошёл на поводу.
В час роковой не мог взирать он вчуже —
И обратился вору на беду.
2
Когда война с фашистом началась,
Никто не знал, чем это отзовётся.
Была тогда не воровская власть,
Зато сгноить могла за разговорцы.
Позвали в бой тюремный контингент,
И зеки убыли в штрафные роты
Освобождать горящий континент,
Атаковать без лишних слов высоты.
Вернулись победители назад.
Изранены и головы, и руки.
В ГУЛАГе воры им и говорят:
"Теперича не воры вы, а суки".
Как отрубил авторитет сказал.
Служить под "краснопёрыми" не малость.
Аполитичен вор, как динозавр,
Вот только вымереть ему осталось.
Да как же так! Вор, совесть поимей! —
Хотя её он поимел, чертяка —
Красноармейца-вора обогрей,
Дай воину попить из чифирбака.
А ты представь — захвачена страна;
Архипелаг в руках чужих, фашистских;
Гестаповцы, которых до рожна,
Пролистывают лагерные списки.
И был бы суд, и был бы приговор...
Хотя пурга — в широком поле чистом
У ямы бы стоял законник-вор
Средь партизан, евреев, коммунистов.
Адольф не папа. Фриц не добрый мент.
Советский урка ни к чему германцу.
Казнил он уголовный элемент
Без следствия, суда и без кассаций.
"Нет, сука ты" — сказал вор наотрез.
Орденоносца он лишил регалий.
А что же сука? Он — наперевес
И бьётся насмерть уж не за медали...
3
Сейчас замрёт и вздрогнет суета.
Катрен мой серой глыбой нависает.
Что перед этим "что есть красота?"
Хотя задачка тоже не простая.
Вопрос вопросов не даёт покоя,
Стоит ребром и жжёт, и колет вновь:
Кто нам милее — вор, не знавший от боя,
Иль сука, на войне проливший кровь?