Е.Келлер:
В опустевшем кафе перевернуты столик и стулья.
Ливень. Липнут к асфальту отсыревшие листья кленов.
Как слова беспомощны, вылетевшие из улья!
Но почему-то гость улыбнется им. Просветленно.
И отправится внутрь думать над капучино,
меланхолично осматриваясь в интерьере кафешки.
Надо думать, всему виной, следствия и причины
и, конечно, дождь. Конечно, осень. Конечно,
кинолента грусти на фоне большой дороги:
маленькая фигурка, играющая на трубе,
дрожь замирания в тон, доступная столь немногим,
"И наверно, - добавит он, - невидимая тебе."
Отклик:
Я промочил слезами ноги:
Осенний блюз тому причина...
Мне фигурант с большой дороги
Приправил чашку капучино
Минором в два бемоля грусти...
Она в меня вкогтила лапу
И не отпустит... Не отпустит!
Бекар! Бекар!!! Ты слышишь, лабух?
Но он, на гребне обертона,
В двух полутактах от экстаза,
Дрожит в объятьях геликона
И не трубит отбой, зараза!
Никакой насмешки над автором и её лирическим героем нет. Екатерина, как утверждают знатоки самодеятельной поэзии, замечательная поэтесса. Просто я представил себе, как бы мой лир.персонаж (ну какой из него лир.герой!) отреагировал на предложенную ситуацию.