Рассказ в стихах
("Желдор"- так называли ресторан
при вокзале ст. Даугавпилс в 80-х)
***
Конец недели и работа
Забыта сразу и опять
Зовет, зовет тебя суббота
От жизни хоть кусочек взять
С какой тоской, какою мукой
В метаниях дневных забот,
в борьбе с постылостью и скукой
сегодня вечер тебя ждет.
…
Прихорошилась, вышла в коридор.
Сердечко трепетно заныло.
Звонок подруги: «Что?, в «Желдор»?
Готова. Выхожу». И дверь закрыла.
…
Ступени. Двери. Толкотня и бум.
Старушка в раздевалке вас узнала.
Подруга в суете сквозь этот шум
Ей шоколадку обещала.
…
«Желдор».
Струится теплый свет.
Приятный запах сигарет.
Здесь все, и муки, и любовь,
Сюда приходят вновь и вновь.
Здесь строгость с хамством верховодят.
Друзей на вечер здесь заводят.
---
Мужчины вежливы и гладки
Пока трезвы, ну а потом,
Лишь выпьют малость и загадки
Во взглядах, шутках за столом.
Красноречивы и туманны,
Надежду в глубине тая,
Их речи ласкою желанны
К озерам голубым маня.
И вот уж музыканты упиваясь
Наигрывают танец свой
Красавец гордо улыбаясь
Полуобнял тебя рукой.
И как приятны его руки,
Румянится на щечке пух.
На вечер убежав от скуки
Внимаешь, обернувшись в слух.
«Вас как зовут, Марина!», а подружку?
Мы тут с друзьями собираемся кутить.
В прекрасном месте лес, опушка.
Успели все уж закупить.
Поездка завтра, ровно в восемь.
Брать ничего не надо, все уж есть.
Купальник. Потеплей одеться, все же осень.
Да покрывало, что б присесть».
«О! там красиво! Лес и осень,
Избушка ветхая стоит.
Там музыка дубов и сосен.
Камин паленьями трещит».
«Как где купаться? А купания не будет.
Там банька финская в воде.
Парилочка с дымком березовым пробудет,
И молодой задор, и аппетит к еде.
Ну что вы, все вполне прилично.
Ну, водка будет и вино.
В пристойности ручаюсь лично
И буду с вами заодно.
Коль не по нраву, мы вас тут же
Домой свезем и наконец
Там вместе будем, соглашайтесь, ну же…»
Как сладостны мучения сердец.
Под трепет сердца и заманчивы слова,
Ночь пролетела и в условном месте.
Кружится от волненья голова.
Летят любовники уж вместе.
…
Тут задержаться на минуту
Прошу, что бы ни слыть хулой…
Все было правдой, а не шуткой
И пробудите свой покой.
…
Приехали. Камин уже горит.
Знакомство лишь по именам.
Девчонок четверо, немножечко знобит,
Прохлада утра веет там.
Все приоделись, ты стеснялась.
В парилку выйти отказалась
И села в кресло у камина
С тоской неведомым томима.
Подруга бойкая уже
Освоясь, пару подыскав,
Хохочет в тризнам мираже
Сомненья небу отписав.
Подходит он. Красив. Атлет.
На плечи, бросив полотенце.
Что ждет тебя? Хула? Навет?
Тревожно трепыхает сердце.
Вот собрались, бодры и веселы.
Нашлась для каждого работа.
Кто тащит ветвь, а кто корчи,
Всех веселит одна забота.
Поддавшись общему веселью,
Прогнав сомненья и печаль,
Готовишь с тихим наслажденьем
Ему еду себе вуаль.
Доволен, хвалит, ест опрятно.
Вино теплом струится вглубь.
Не молодой, но скроен ладно.
Таинственен разрез упрямых губ.
Шум за столом и разговоры.
Шашлык горячий, шутки споры.
Веселье лучше все же скуки.
Забыты страхи все и муки.
Обед закончился давно.
Прошла тревога и печаль.
Туманит в голове вино
И тянет вас куда-то в даль.
Тропинка вьется, лес ожил
Звучаньем голосов и гулким эхом
И сладким запахом поплыл
Дух осени с девичьим смехом.
Он предлагает посидеть.
Галантно стелет покрывало.
Цветы вокруг и его лесть,
Все на опушке опьяняло.
Сердечко замерло от счастья
Грудь переполнившего вдруг,
Безропотно отдалась власти
Душевных сил и сладких мук.
Упрямый рот, красивые глаза.
Виски и волос с сединой.
Ласкающие слух слова
И это все тебе одной.
Как милы рук прикасновенья,
Колени дрожью накалясь,
Раздвинулись… и без сомненья
Звенела грудь переполнясь.
А он с завидной быстротой
Снимал одежды, грудь лаская,
И целовал сосок литой,
Любить на веки, обещая.
Вся в неге, жаром вся дыша.
Приятная сдавила тяжесть,
Рвалась к нему твоя душа,
Забыв сомненья и усталость.
Впервые с чувством испытав,
Присутствие в себе другого,
Забыла все, любовью став,
И не желая уж иного.
Ты упивалась нежной страстью,
Закрыв невинные глаза.
Кусала губы и от счастья
Катилась по щеке слеза.
Ох, страсти мир! Когда уж нет предела.
Как трудно удержать душевный крик,
Как сладостно наполнено все тело,
Как наслажденья полон миг.
За плечи друга охватив, струясь
Сквозь не понятну боль к нему прильнула,
Но он поник, в привычке отстраняясь
И ты в глаза его взглянула.
Там пусто, уж потухли очи,
лишь только семя извергнул
и страх и стыд от света к ночи,
всю негу болью обернул.
Подол в крови и боль дается тупо,
Наваливаясь тяжестью тугой,
И хмель прошел, и поняла как глупо
Ты выглядишь в его глазах нагой.
Замешкан, ищет оправданье,
Стремиться вновь тебя погладить,
Ты ж юбку тянешь с опозданьем,
Пытаясь тщетно с болью сладить.
Под вечер трудно было встать
И стыдно было и противно.
В воде юбчонку полоскать.
Скрывая это так наивно.
Все просто кончилось, без слез,
Домой тебя не провожал,
И сумки он твоей не нес,
Прощаясь губ, не целовал.
А в выходной опять к нему,
На горечь, даже не взирая,
Лишь провести бы ночь одну,
Тоску и боль с души снимая.
Он упивался твоей болью
Грозясь все матери сказать
И заставлял тебя невольно
Ему на похоть отвечать.
Так продолжалось с полугода.
Забылось все и улеглось.
Привычкой стало, что ж природа.
А время дальше уж неслось.
И были встречи те редки,
И были вечера как тени,
И были грязные портки
От холостяцкой жирной лени.
Он спал с другими и лишь вскользь
Вдруг вспоминал тебя едва ли
Пока дорожки ваши врозь
За давностью не побежали.
Ему ты надоела. Все обычно.
Он многих брал обманом, как тебя.
Глумившись над душою неприлично
В довольстве видя лишь себя.
Все в лето кануло, забылось,
Тревога в сердце улеглась.
И лишь суббота заискрилась
В «Желдор» опять ты собралась.
---
Пусть не укором этот стих
Звучит печалью и заботой.
Тревожно глас его затих
Над нашей скучною субботой.
22-27.03.1989г. Харьков.