Дивеевский рассвет
Завьялова Микаэлла
Сидела роща недотрога
Бурлила в кудри вензелей
Своей ромашковой дорогой,
Стелила радугу фате.
Над бором яблоки сгущались
А Ароматный их венец
Тихонько клиньями печали
Всё открывал иной ларец.
В нём песнями сгущались гроты
Но их бессонниц унисон
Завязывал страданья в ноты:
Вязал на радости свой сон.
В печально вышитых полотнах
Ты видишь этот омофор.
Покров- любы скользил в заботу
Как в горечи пчелиный сон.
Раздолье так созвучно Диву
Что благовещенье творит:
Премудрость Божия Счастлива
И в клюве голубя Дары.
Они усеяны молитвой
Святейший и блаженный лик
Спокойствием и утешеньем нивы
В колосьях манны белизны.
В прохладу - святость с головою
Свои печаль погрузил.
И вышел полный , синевою,
Крещенье славя колкость зим.
И всё пропитано свеченьем
На сочных яблок бересте.
И соком их крылато пенье
И полон сладости предел.
Открыт Алтарь Саровских бдений.
И зной ложится в благодать
А череда вишнёвых звеньев
На Антидоре, что звезда.
Я сплю под пение колосьев.
В цветах под звон колоколов...
Ложится золото покоса.
Несёт их яблоневый конь.
Вот так и теплится от века
Мой сизокрылый бант в косе
И обнимает человека ,
Как соловеюшко в росе.
Cлетались мотыльки под крышу
И кошечка вальяжно шла
И мы вдыхали в тёплой нище
Раскатистую трель крыла.
Тайга рассыпалась как жемчуг
Светила хвойная стрела,
Смыкая очи крепко-крепкою.
В смеющей пряности весла.
Что зачерпнёт ватагу лилий
И вновь отпустит их ласкать
Что очи нежных изобилий
В органы камышей песка.
И вырастал пчелиный факел
Смотря на Дивеевский рассвет.
Просили Колокольню знака:
Но лишь прошелестел ответ.
Сидела роща недотрога
Бурлила в кудри вензелей
Своей ромашковой дорогой,
Стелила радугу фате.
Над бором яблоки сгущались
А Ароматный их венец
Тихонько клиньями печали
Всё открывал иной ларец.
В нём песнями сгущались гроты
Но их бессонниц унисон
Завязывал страданья в ноты:
Вязал на радости свой сон.
В печально вышитых полотнах
Ты видишь этот омофор.
Покров- любы скользил в заботу
Как в горечи пчелиный сон
В прохладу - святость с головою
Свои печаль погрузил.
И вышел полный , синевою,
Крещенье славя колкость зим.
И всё пропитано свеченьем
На сочных яблок бересте.
И соком их крылато пенье
И полон сладости предел.
Открыт Алтарь Саровских бдений.
И зной ложится в благодать
А череда вишнёвых звеньев
На Антидоре, что звезда.
Я сплю под пение колосьев.
В цветах под звон колоколов...
Ложится золото покоса.
Несёт их яблоневый конь.
Вот так и теплится от века
Мой сизокрылый бант в косе
И обнимает человека ,
Как соловеюшко в росе.
Cлетались мотыльки под крышу
И кошечка вальяжно шла
И мы вдыхали в тёплой нище
Раскатистую трель крыла.
Тайга рассыпалась как жемчуг
Светила хвойная стрела,
Смыкая очи крепко-крепкою.
В смеющей пряности весла.
Что зачерпнёт ватагу лилий
И вновь отпустит их ласкать
Что очи нежных изобилий
В органы камышей песка.
И вырастал пчелиный факел
Смотря на Дивеевский рассвет.
Просили Колокольню знака:
Но лишь прошелестел ответ.
Раздолье так созвучно Диву
Что благовещенье творит:
Премудрость Божия Счастлива
И в клюве голубя Дары.
Они усеяны молитвой
Святейший и блаженный лик
Спокойствием и утешеньем нивы
В колосьях манны белизны.