У него была необычная форма взаимоотношений со смертью,
и тому были восхищенные свидетели.
Один из них рассказывал:
"Прошло почти семьдесят лет, а мне все кажется,
что я вижу тот случай с Дали так же ясно...
Однажды
он захотел прыгнуть в пролет каменной лестницы,
но страх остановил его, а на следующий день,
усевшись верхом на перила,
он лихо
по ним скатился...
Через несколько дней он повторил свой подвиг,
но теперь испуская при этом истошный вопль,
от которого мы все застыли".
Скоро, когда подобные выходки
стали для него делом привычным,
для Дали открылась
"истина": восхищение окружающих
делает его не только бесстрашным,
но и безразличным к школьным наказаниям.
"Так рождался
мой публичный образ", —
скажет он много позже
в своих "Невыразимых признаниях".