Кума

«Утро начинается … начинается!» – такое словосочетание неслось не понятно откуда и это шут бы с ним, но оно начало буравить Куме мозг.
Кума была еще в том состоянии, когда сон уже ушел, а глаза продолжали быть закрытыми и не спешили впускать наружный свет внутрь себя. И дремы уже не было … не было ничего. В голове крутились какие-то незнакомые мысли, а телу причиняли неудобства какие-то незнакомые ощущения.
– Что это? – в голове у Кумы сформировалась единственная новая и совершенно трезвая мысль.
После этой первой, такого свойства мысли, появилась мысль вторая, но уже не трезвая и не новая – Где я?
Эта мысль говорила ей о многом. В первую «голову» она значила о стремлении возвращения к жизни.
«Значит, жива, значит Dumspirospero (если бы Кума знала перевод с латыни, она обязательно бы подумала о нём и именно так), значит … вчера, похоже, хорошо набедокурили … по-людски ... Ничего это не значит … хочешь не хочешь, а надо вставать» – такой сумбур мыслей был в голове у Кумы.

В голове крутились мысли, которые силой мозговой воли начали выстраиваться в линию и некую последовательность от их начала, то есть – сейчас, к их концу, то есть во вчера. Из сна ничего толком вытянуть не удалось, так как не проявилось. А вот вчерашняя вечерняя пора немного прояснилась. Кума была вечером не одна. Рядом с ней была подруга Кумы – другая Кума.
«Уже легче. Значит надо найти Куму и попробовать с ней восстановить ход событий … Хотя вроде ничего такого не сотворили … ну бывает … ну мало ли погуляли … по-людски» – такие мысли опять всколыхнули внутренности черепной коробки Кумы.
Бедокурщица открыла глаза – «И правда где это я?». Гнездо было совсем незнакомое, неведомое и чужое. Конструкция вроде наша, а исполнение совсем не наше. При его изготовлении были применены какие-то нано- и/или нуно-технологии, сплошная цифровизация … ветки вперемежку с проволокой разного диаметра, металла и кембрика разноцветного окраса, а то и вовсе голые провода. Не гнездо, а чисто гаджет. До чего воронья техника гнездования дошла.
Тут пора бы сделать ремарку. Кума с рождения, то есть с вылупливания из яйца и по сей час была вороной из семейства врановых. Правда об этом факте Кума к семейству врановых таких как – галки, грачи, относилась с неким превосходством. Что значит не знать родственников. Это свойственно крупной птице по отношению к меньшей. Ещё установили, что вороны чуть ли не самые умные птицы … среди птиц. (Перевод с кумьевого языка выполнен автором. А вороньи мысли переводить не надо – мысли думаются у всех одинаково и перевода не требуют).
Такая вот представительница указанного семейства осознавала себя по утренней побудке.

Кума ещё разок обвела взглядом свое непознанное жилище и пришла к выводу, что надо каркать подругу с которой была вчера. А уж потом, при её объявлении, выяснить у нее, а может и совместно, о всех деталях и нюансах забытого Кумой вчерашнего времяпрепровождения.
Ворона знала, как найти подругу … надо всего лишь произнести звуки Каррр! И звуки эти сложились во всём вороньем горле.
– Каррр, Каррр! – разнеслось во дворе. Этот крик долетел до одной стены, затем до другой стены, а отразившись от них, удвоился и … так далее с особенностями акустических законов … Они ещё долго не затихали в каменном мешке, сотворенным из домов.
Кума, всё ещё сидевшая в чужеродном гнезде, прислушивалась к воздуху, в котором должен был звучать отклик той Кумы.
– Кар! – раздался из недалёка ответ подруги.
– Кумушка, да ты ли это? – вопросила Кума по-крыловски (правда басню она отродясь не читала и соответственно не знала).
– И не спрашивай Кума … это я! – ответила разыскиваемая Кума тусклым каром … то есть голосом.
Обе представительницы семейства врановых высунулись из своих ночных приютов. Оказалось, что они находятся на одном суку. Радости у подруг, от встречи их в это не доброе утро, не было предела. Хоть здесь и сейчас им повезло. Можно было разговаривать между собой, не спускаясь на землю.

– Послушай-ка, Кума, а где это мы с тобой были вчера … помню, что бедокурили … потом помню, что что-то сперли их харчей у рыболовов с пня тополиного … частично помню с чайкой драку и как я её гоняю … дальше ничего не помню – начала общение первопроснувшаяся ворона.
– Послушай-ка, ты, меня сначала. Давай полетим куда-нибудь … поправим так-сказать своё здоровье – предложила другая Кума.
– А это куда же, Кума, мы полетим здоровье поправлять? – спросила Кума.
– А на помойку какую-нибудь, но хорошую … где же нам ещё с тобой здоровье поправить как не там! Сейчас посмотрим с высоты этого сука на те места, где воробьи да прочая мелкая родня тусуется … значит и нам там надо быть … прогоним всех на сторону … да сами оздоровимся! – такой ответ дала Кума Куме.
Этот ответ удовлетворил Куму … и они обе две начали осматривать помойки каменного мешка и углядели ту, где крутилась мелкая помоечная птаха.
«Значит нам туда дорога!» – подумали вороны как в песне Л. Утёсова, а самое главное в унисон и после этого унисона рванули в полёт на ту помойку.

Птахи, пирующие помоями, выброшенными из домов, никак не ожидали такого налёта на их завтрак. Но делать нечего потому, что к ним с небес спустилась иерархия, а значит надо ретироваться, отступить и уступить на милость вышестоящим, а точнее вышесидящим, вышелетающим.
Опустим то описание, как вороны припомоились (как бы приземлились), с полёта да прямо в завтрак, как разлетелись по сторонам мелкие столующиеся, как иерархия наклевалась … и как после этого они обосновались на лужке под липкой (опять же по Крылову).
А как только воронье улетело из объёма помойки, то на их место тут же слетелись прогнанные ими страждущие, картина завтрака восстановилась в предыдущем сюжете … наподобие того, как тина в болоте затягивается в целостность после её нарушения. Но было и отличие от тины, а именно, вернувшиеся к еде глядя в сторону ворон про себя коллективной мыслью молчаливо погрозили и обещались показать им то место, где съеденные раки зимуют (живых то они никогда на помойке не видели).

Солнце постепенно заняло такое место на небе, при котором две кумы, находящиеся на газоне, оказались в тенечке. Самое время предаться в полной мере воспоминаниям, чем они и занялись.
– Ты, Кума, вчера дала «чертей»! Я тебя такой ни разу не видала. С чего, с какого глузду ты съехала? Может у тебя, что случилось или заболело? Никак я в толк не возьму, Кума! – сказала та Кума, что была второй, первой Куме.
– Да, что ты, Кума. Ничего не случилось, да и не болит ничего … на помойке такое здоровое питание стало в связи с экономикой … ни жиров, ни холестерина, ни углеводов … с чего болеть то ... одна стройность в теле … и в голове ясность образуется … Может и съела что-то, да не так или не то … так это часто бывает и чуть ли не каждый день … так привыкшие к такому сюрпризу – последовал ответ Кумы.
– Хорошо, что так … теперь давай по порядку начнем вспоминать – предложила вторая Кума первой Куме.
Вороны глубоко вдохнули и выдохнули, а после того как продышались, начали.

«Купание»

– А помнишь, с чего всё началось, Кума? С купания в луже началось! – начала накаркивать воспоминания вторая Кума.
– Какая лужа, Кума. Там целый заливной луг был под водой, образовавшийся от речного разлива … что твой бассейн! … Даже больше чем олимпийский … только жаль, что мелкий … нам с тобой по это самое … по колено … ха-ха-ха … ты, Кума, туда прямо с высоты нырнула …как только свою воронью голову не свернула … хорошо, что там чуток поглубже было … а как, ты, потом вся обо … то есть обкаркалась … аха-ха-ха – уточнила та Кума.
– Да уж … зато потом мы с тобой славно в воде поныряли, приседая … только старые пух да перья летели по сторонам … – попыталась свести разговор в более приличное русло другая Кума – Линяем … так самое место где можно свой носильный гардероб обновить.
Некоторое время они помолчали, прохаживаясь вразвалочку по тенечку.

Намолчавшись другая Кума решила в отместку за сказанное насолить той Куме.
– Ты, Кума, наверное, не помнишь ту чайку, что плавала в том же разливе. А она видела, как с тебя пух-перо летело и падало куда попало. Она дёрнула тебя за хвостовую часть твоего оперения … а ты еще при этом и пару перьев потеряла от того дёрганья – подколола подругу другая Кума – Не даром говорят, что от купанья вес уменьшается … аха-ха-ха … вон у тебя прореха то в хвосте!
Та Кума решила быть выше той Кумы и на пакости её не отвечать.
– А ты Кума, что не видела, как я чайку ту гоняла? – карканьем проявила своё превосходство та Кума над той Кумой.
«Ну да … как же превосходство … сама чуть было голову не сломала при том гонении и еле жива осталась» – втихомолку подумала другая Кума

«Как Кума чайку гоняла»

Это рассказ начирикали всему миру воробьи, которые наблюдали всё действо в то время, когда они были спрятавшимися и молча сидевшими в ивовых зарослях.
Весь мир в их понятии – находиться в окрест от зарослей, где рассказчики прячутся, на расстоянии 500 метров. Но и этого было достаточно. Славу об этой погоне разнесли дальше по планете все, кто был рядом с воробьями. Другая Кума тоже слушала рассказ воробьёв, но имела в голове и свои впечатления … а при желании насолить она могла исказить правду события. Поэтому приводим рассказ воробьёв.

«Чайка, выдрав два пера из хвоста Кумы, выплюнула их на воду, отринула от неё и пока та приходила в себя от такой наглости, взлетела с водной глади разлива и стала сверху наблюдать за стоящими по своё колено в воде воронами.
Своим наглым поведением, вытворяемым ею в полете, чайка как бы дразнила и провоцировала Куму на драку, а может и ещё на что-то, но делала она это молча, и понять её конкретное намерение было трудно.
Чайка барражировала над лужей. Кума смотрела на чайкин вызов, смотрела да и поднялась в воздух. Чайка изменила высоту полета на увеличение. Ворона с неким трудом влетела в эту высоту и начала нацеливаться на обидчицу, дабы потом тюкнуть её своим клювом. Чайка изменила направление полёта. Если она до этого уже летала над берегом реки, то теперь её маршрут был перпендикулярен этому берегу и пролегал прямо к противоположному. Скорость чайка начала постепенно увеличивать и при этом она периодически смотрела на ворону. Та набрала максимальную скорость полёта, какую ей можно и начала догонять преследуемую чайку.
Вот, вот и Кума догонит чайку и клюнет её в зад … оставалось между ними меньше метра и уже близки заросли противоположного берега. Чайка, используя свои аэродинамические качества, закладывает крутой вираж и летит вдоль зарослей. Ворона, не обладающая такой маневренностью, на максимальной скорости по прямой траектории влетает в заросли со страшным треском, несущимся над рекой.

Чайка стала опять барражировать над рекой. Ворона вылезла из зарослей и села на сук ольхи. Приходя в себя, она отряхнулась. Увидев летающую обидчицу, Кума поднялась в воздух и полетела прямо к ней. Но чайка полетела к тому берегу и начала над берегом закладывать вираж большого радиуса, к специально для вороны, как бы учитывая её плохую маневренность. На этот вираж ворона решилась. Полёт в вираже закончился точкой, откуда начиналась прямая трасса предыдущего полёта чайки.
Понятно, что чайка планируя, дождалась ворону, начала медленно лететь к тому берегу, провоцируя преследование себя с вороньей стороны. Всё предыдущее преследование повторилось. Вот ворона уже догнала, вот сейчас удар клювом … Чайка закладывает крутой вираж и в сторону, ворона по прямой и с треском в заросли.

Чайка более не стала ждать незадачливую Куму и улетела по своим делам. Кума вылезла из зарослей, а после того как пришла в себя, полетела к той Куме, которая всё это время стояла по колено в воде и наблюдала воздушный бой. После приводнения Кума постояла с той Кумой.».

Такую правдивую без прикрас историю из кустов прочирикали беспристрастные воробьи обеим кумушкам, стоящим в теньке.
Обе кумы выслушали её молча, а после окончания рассказа одна из них в тайне огорчилась, а другая в тайне обрадовалась. Не трудно догадаться кто их них и как. Тем не менее, или не более, часть вчерашнего дня восстановлена и без прикрас.

«Остальные воспоминания»

Тенек располагал к откровениям в разговоре. После полученной воробьиной горькой правды, другая Кума решилась открыться той Куме по оставшейся части дня. А так как воробьи осмелились сказать то, что не каждый мог себе позволить в отношении вороны, то уж сестра тоже сможет сказать правду, какая бы горькая она не была! Вот она.

Два рыбака смело шагали к одному месту на берегу. Обе кумы знали это место, так как не раз они видели именно эту пару в том месте. Мало того, кумушки знали за многолетнее наблюдение, что они несут в сумке и в рюкзаке. Но рыбаки не знали ворон в лицо (на берегу в ветвях их пропасть прячется), а также не подозревали, что они за ними следят с высоты сука.
Шли двое друзей в приподнятом настроении … день прекрасный, солнечно-облачный, впереди рыбалка, посиделки с душевным разговором и небольшое употребление кое-чего да под закусочку. Лишь бы то место на берегу было не занято. Подойдя к тому месту, друзья убедились в том, что оно не занято ни кем.

Рыболовные снасти приведены в боевой вид и заброшены в воду. После этого друзья приступили к сервировке пня. Действия по сервировке проходили на высоком, толстом в диаметре пне, оставшемся от когда-то спиленного тополя. На его поверхность были выставлены стаканчики, бутылка с коньяком и бутылка боржоми, бутерброды с сырами и колбасами. Апофеозом закуски стали запеченные в фольге ломтики говяжей вырезки, завернутые в шпик, приготовленный по-венгерски – обсыпанный толстым слоем красного жгучего перца.
Вороны слегка заерзали на суках, видя такой натюрморт, который получил еще и развитие вырезкой. Бутылки открылись, а жидкость из них заняла своё место в стаканах.
Не дожидаясь для поднятия тоста повода, который по идее должен был прозвучать по случаю известий со дна речного, коллеги придумали повод сами – «Со свиданьицем!». Тост был исполнен с оценкой – Отлично! Канапэшки ушли вдогонку жидкостям. Жизнь начала налаживаться, а с ней рыбалка, а с рыбалкой разговор.
Вороны еще сильнее заёрзали на суку – харчи уходят, а рыбы, которую тоже можно своровать, ещё нет. Такое положение заставило, что одну Куму, что другую спустится на сук ниже. Дальше была только трава.

Солнце пекло, жидкость в бутылках нагревалась, харчи начали подвяливаться и увядать. Рыболовы решили не доводить до греха ситуацию, а именно полного нагрева лежащего и стоящего на пне, налили себе того, что надо. Стаканчики сошлись под слова – «За рыбалку!». И … по горлу внутрь организма заскользил теплый, будоражащий всё на своем пути, ароматный напиток, в котором было аж пять звезд … на каждого, а значит, каждому достанется от него на пять. В этот раз процесс закуски проходил уже посерьёзней.
Развернулась фольга, острый шпик покинул вырезку. В силу его остроты (не каждому такое по желудку) он отложен в сторону. Мясо оказалось на вкус волшебным, не сухим, в меру острым. Друзья упивались … всем, что было рядом, вокруг и внутри них.
Вороны уже не могли терпеть и начали низко кружить над пнем, а потом и вовсе сели метрах этак в пяти, ожидая момента, когда люди «оторвутся» на свои дурацкие рыболовные снасти и пойманную речную, дурацкую рыбу. Люди же заметив действия ворон, не желали отвлекаться на процесс рыболовства. Им понравился совсем другой процесс.

Наступил светлый час. Друзья выкушали по третьей и традиционно, ритуально – За любовь! Также ритуально закусили – сыром, который уже стал со слезою, нагретой вырезкой, таявшей во рту. Кучка острого шпика постепенно росла, а кучка бутербродов убывала. Ворон такая несправедливость начала напрягать … они стали захлёбываться слюной.
Друзья, видя нетерпение кумушек, дошедшее до их полной наглости, а они ходили уже возле пня на расстоянии так, как будто все – рыбаки и вороны – были знакомы между собой и сколько лет, решили попотчевать пернатых. Окунув пару хлебных корок в коньяк, рыболовы положили их рядом с кучкой острого шпика. После этого был сделан отход от пня и подход к удочкам. Рыбалка все же …

Вороны недолго думая воспользовались предоставленной возможностью. Они подпрыгнули, на лету каждая из них одним движением клюва слева направо схватила хлебную корку, а в обратном движении в клюв ещё уместились куски из кучки острого шпика. Причём та Кума из кучки из шпика схватила большую часть. Не садясь на землю, обе кумы подлетели к веткам и сели на них в теньке.
После сего всё сворованное было мгновенно проглочено … вот тут и почалось! Коньяк ударил в вороньи мозги, а перец в вороньи желудки. Товарки, взлетев, наперебой каркая, в неустойчивом полёте стали летать над рекой! Гуляющие люди, а также постоянно живущие на берегу реки из состава фауны не могли понять причины этого концерта. Карканье носило неимоверный, какой-то пьяный, характер … при этом в нём проскальзывали перчёные нотки взвизгивания.

Налетавшись в коньячно-перечном угаре обе кумы сели на срезе воды и земли и стали отпиваться. Хорошо, что была не лужа, а река. Из лужи вода бы давно кончилась.

Немного отпившись водою, они решили отмстить человечеству. Вдоль прогулочных дорожек стояли урны, а так как день был хороший, то и гуляющих было предостаточно. Следовательно, и мусора в них тоже. Вот на этом самом мусоре кумушки и отрывались в пьяной злобе. Они сели в урны, каждая в свою. А затем они стали выбрасывать из урн мусор на землю. В пьяном угаре, что только не сделаешь во вред природе и человеку.
За бедокуриванием они не заметили, как откуда ни возьмись, появились две особи кошачьего рода, привлеченные своеобразным шумом. Коты потихоньку подобрались к бачкам и прыгнули на ворон. Этого те никак не ожидали.
Завязалась битва не на жизнь, а за ресурсы, находящиеся в урнах, за право быть первым на участке береговой земли. Битва шла до изнеможения, даже без перерыва на обед. По её окончании конфликтующие стороны разошлись. Коты разошлись по своим, только им ведомым сторонам. Вороны опустились из урн на землю.
Результаты стычки с котами были у них на лицо, а точнее на оперении. У той Кумы значительно убавился хвост. Чайка вырвала часть, а тут и кот выдрал остатки, оставив заду Кумы всего одно перо. Эта Кума выглядела менее ободранной, правда и до этого она была не красавица, но сейчас она была совсем уродливой … это с человеческой точки зрения. Может быть, какой ворон и соблазнился бы. Вкус у воронов тоже ведь разный.
А вот Куме с одним пером, торчащим из её гузки, было совсем плохо. Как летать с нарушенными аэродинамическими качествами. Хотя люди строят самолеты по схеме «безхвостка», но ворона не самолет. Хорошо, что организм у той Кумы был молодой, может еще и вырастут перья.

День клонился к вечеру. Обязательную и произвольную программу дня кумушки выполнили. Подведя итоги, они решили где-то приладиться на ночлег. Другая Кума полетела на разведку и скоро вернулась с результатами, гласящими о том где можно расположиться на ночлег – Мол, есть хорошие тополя, растущие среди домов ... и недалеко.
–Дотянешь, Кума … На худой хвост можно и с остановками – ободрила и обрадовала Кума Куму, а сама про себя захихикала.

Полёт к месту ночёвки длился недолго. На тополях были пустые вороньи гнёзда, оставшиеся с весны. В них кумушки и плюхнулись для сна.

«Не дерись, да неподран будешь … Карр» – мелькнула последняя перед сном мысль у этой Кумы.
«Лучше драться, чем не драться … перья ещё вырастут … Не хай … тьфу Карр» – мелькнула последняя перед сном мысль у той Кумы.

Остальное Вы знаете.

А. Коро, март, 2021 г.