Андрей Маленков.
Первая практика
на судах.
Предисловие автора.
Перечитал свои воспоминания о первой практике и решил оставить их такими как есть. Наверное, любое исправление уменьшит искренность первого порыва
Вы можете переслать их кому-либо из сокурсников (кому интересно) или поместить в социальной сети в виде, доступном для выпускников ЛВИМУ 1987 года. Я буду рад, если Алексей Орлов их тоже прочитает. Мне его воспоминания понравились, более того, я поместил свое "повествование" после его рассказа. Они разные, но мне кажется, что они хорошо дополняют друг друга.
Часть первая.
Прочёл воспоминания Алексея Орлова из роты "Б" о нашей первой практике и понял, что должен откликнуться. Алексея помню, он был слегка крупнее и слегка кучерявее меня. Или мне он таким сегодня представляется. Алексей справедливо отмечает, что подружиться нам не удалось, а мне остаётся взять вину на себя за это недоразумение, - я был замкнут и сосредоточен на желании достойно выдержать первую практику.
; ; ; Как и Алексей, я запомнил свой первый рабочий день на всю жизнь. Я прибыл на лесовоз под названием "Ломоносово" в конце его ремонта на Канонерке, доложился старпому и проследовал к боцману. Мне сразу обрадовались, выдали рабочую одежду и отправили на мостик. Там меня ждали матрос Витя и демонтированный, приготовленный к сдаче в металлолом локатор "Дон", который предстояло вынести по узким проходам и трапам на берег. Никогда в жизни, не до, ни после, я не таскал ничего более тяжёлого, чем эта железяка. Особенно трудно было на трапах; "Дон" пытался выскользнуть из рук и придавить Витю, спускавшегося первым. Этого нельзя было допустить. Я держался, пока мне не подоспела помощь в лице боцмана и старшего матроса-колобахи, увидевших, что я едва держусь под непомерным грузом. Практика началась.
На фото.
Т/х «Ломоносово» вышел в море.
Палубную команду вспоминаю добрым словом. Боцман - Анатолий Андреевич Ш. был немолодой, невысокий, жилистый, с приплюснутым, с одной стороны, носом. За матерным словом в карман не лез. Старший матрос по фамилии Моряков был абсолютно квадратным, лохматым мужиком с недюжинной силой. С его стороны я ощущал определенную заботу и покровительство. Он любил выпить, что стало особенно заметно, когда мы попали «на севера». Так сложилось, что большую часть матросов 1-го класса (двух из трех) звали Витями. "Витьки" были хорошими работниками и покладистыми людьми. С кисточкой ли, с валиком, или во время крепления каравана я безуспешно пытался за ними угнаться.
Т/х «Ломоносово». Трудовые будни.
Первым портом после Ленинграда был Выборг. Шла погрузка пакетов с лесом. Я отстоял дневную вахту и отправился домой на электричке. Было жарко, ветер врывался в открытые окна, меня охватило чувство радости и свободы - яркое, новое чувство, которое приходит после ограничений судовой жизни. На следующее утро я получил нагоняй от старпома за самовольный уход с судна. Сейчас я понимаю, насколько он в тот момент был прав.
В то время как Алексей мыл тарелки в дневалке, я осваивал мытьё мест общего пользования палубой ниже. С этой работой связано лишь одно негативное воспоминание. Дело было много позже, в Мурманске. На пути в Арктику суда заходили на рейд Мурманска на 1-2 дня для бункеровки, получения продуктов, смены членов экипажа. Приезжали жёны и родственники. Шла гулянка. Я вышел на работу утром, приступил к уборке общих туалетов и обнаружил, что они полностью забиты селедками и ещё много чем. Вода не проходила, я не справлялся. Вышел на палубу проветриться и столкнулся со старпомом, который, как оказалось, был в курсе существующих трудностей. "Что, - напился, проблевался, а теперь убраться не можешь?", - спросил он, прибавив еще пару нелестных выражений. Это было чрезвычайно несправедливо и обидно.