К Игорю обратилась
Как-то раз его дружина:
"Князь, одежда прохудилась,
И кольчуги износились.
С нами, князь, пойдем за данью,
Добудешь и себе, и нам.
Полюбуешься глухоманью,
А воротясь, построишь храм."
Отправились и собирали
Оброк по новому тарифу,
Деревенских обижали,
Натворили много лиха.
И возвращаясь, показалось
Князю Игорю, что дани
У них мало оказалось,
Он сказал своей охране:
"Поезжайте с грузом в Киев,
А я с малою дружиной
(Игорь проявил гордыню)
Соберу еще пушнины."
Древляне собрали вече
И сказали князю Малу:
"Сколько волк ни съест овечек,
Всё равно ему будет мало.
Если волка не погубим,
То не будет нам покою.
Волку голову отрубим -
И пнем голову ногою."
И убили они князя,
И дружину небольшую.
Был он величав, как ясень,
Но ошибку роковую
Совершил, пока княгиня
С сыном в Киеве сидела.
А древляне немудрые
Вздумали такое дело:
В Киев к овдовевшей Ольге
Выслали они посольство;
Ольга не открыла скорби,
Несмотря на беспокойство.
И поведали древляне:
"Был твой муж жесток и хищен,
Нынче он лежит в кургане,
Стал для насекомых пищей.
А наш князь умен и ласков,
Выходи за него замуж."
Ольга же надела маску
Притворную и сказала:
"Не вернуть уже мне мужа,
Но любезна ваша речь.
Отдыхайте, завтра утром
Я хочу воздать вам честь.
К вам придет моя дружина,
Вы же отвечайте ей:
"Не поедем лошадьми мы,
А несите нас в ладье."
И за городом сказала
Яму выкопать поглубже;
Наутро древлян к той яме
Несли в ладье на подушках.
И бросили с ладьей в яму,
Ольга подошла и скраю
Стоя, грозными словами
Обратилась: "Хороша ли
Честь вам?" Те в ответ сказали:
"Пуще Игоревой смерти."
Их заживо погребали,
Землю сыпали усердно.
И к древлянам со словами
Посылала мстительница:
"Хочу помириться с вами,
Я ведь не воительница,
Пришлите других мужей,
Знатных представителей рода,
Чтобы Киев охотней
Воспринял союз народов.
И велела приготовить
Баню для гостей почетных,
И яства им наготовить,
Ванн и чанов кипяченых,
И купались они в бане,
А поляне затворили
Эту баню, и древляне
Так в ловушку угодили.
Баню подожгли и вскоре
Черный дым над ней всклубился,
Крик и вопль от адской боли
До Киева доносился.
Шлет письмо княгиня Ольга,
Обращается: "Древляне,
Вынесите меду столько,
Сколько за год выпивали.
Я хочу по мужу тризну
Совершить. И вы придите."
На могилу мужа рысью
Ольга прискакала с прытью.
Спросили ее древляне:
"Где мужи наши? Отстали?" -
"Идут с моими мужьями -
Не иначе, как устали."
Отрокам своим велела:
"Прислуживайте древлянам."
Компания пила, ела,
И опьянела на поляне.
Тогда Ольга приказала
Изрубить древлян мечами,
После же вернулась в замок,
Чтобы замысел изначальный
Выполнить. Собрала войско,
И собралась на прием;
Святослав отважно бросил
В сторону древлян копье.
У коня между ушами
Пролетев, попало в ногу
Коню же. Ведь Святославу
Было лет совсем немного.
И сказал Свенельду Асмуд,
Обращаясь к войску также:
"Лихо начал князь и страстно,
Последуем и мы за князем."
Так, сраженные древляне
В Искоростене закрылись,
Говорили им поляне:
"Уже Ольга остудилась,
В селах люди уплатили
Дань, и пашут огороды,
Вы же себя накрутили,
Нет у вас путей отхода."
"Мы бы рады откупиться,
Но княгиня хочет мстить."
Ольга им: "Хочу мириться,
И готова вас простить."
Обрадовались древляне:
"Чего хочешь ты, скажи?
Есть у нас меха и ткани,
Мед есть. Только прикажи."
"Вы в осаде исхудали,
Не хочу вас утруждать,
Хочу, чтобы вы мне дали
То, что каждый может дать:
С каждого двора по трое
Воробьев и голубей."
(Греки захватили Трою -
Был их план куда глупей.)
Выполнили ее волю,
Принесли княгине птиц;
Ольга приказала воинам
Привязать к их лапкам бинт.
"Поджигайте и пускайте,
Пусть летят они домой."
Скоро древляне узнают,
Что задумано вдовой.
Искоростень полыхает,
Загорелись все дома,
Кто сеял зло, тот пожинает
Скорби горькие хлеба.
И бежавших добивали,
Иных - в рабство отдали,
Остальным же приказали:
"Киеву платить должны!"
И по всей земле порядки
Ольга строгие ввела,
И от страха лихорадка
Провинившихся трясла.
Время шло, писцы писали,
Кузнецы ковали сталь;
Мы выкованы из стали,
В то же время - мы хрусталь.
Святослав окреп и вырос,
И с дружиною плечистой
Истреблял, как лекарь вирус,
Недругов своей отчизны.
Ненавидел он удобства,
И застолья презирал,
Одевался очень просто,
У костра в походах спал.
И, планируя вторженье,
Он с надменностью совы,
Не тратясь на измышленья,
Слал письмо: "Иду на вы!"
Вот однажды устремился
Князь с дружиной на восток,
В страхе весь восток трусился,
Как осиновый листок.
В землю вятичей ворвался
Святослав и возвещал:
"Те, кто делом занимался, -
Извините, помешал.
Те, кто праздно отдыхали,
Те пойдут со мной на брань;
Отвечайте же, крестьяне,
Вы кому даете дань?"
"Дань Хазарии мы платим."
"Будете платить Руси, -
Хазария на закате,
Русь должна сутра взойти."
Кони русские умыли
Ноги утренней росой,
А хазары приуныли:
Русь им - как на рану соль.
Быстро кончилась осада,
Силы были неравны,
И каган не смог от ада
Защитить народ страны.
Святослав не унимался
И по просьбе Византии
Он в Болгарию ворвался
Как палач, а не мессия.
Он устраивал расправы,
Города предал огню.
Не нашлось ему управы,
Гнул он линию свою.
И в Болгарии остался,
Охладив на время пыл,
В Киеве его заждался
От ключницы младший сын.
Печенеги не дремали
И взяли в осаду Киев,
Киевляне горевали,
Видели свою погибель.
А на противоположном
Берегу Днепра стояли
Русские войска и тоже
Изнывали от печали.
Осажденные спросили:
"Не объявится ли храбр,
Кто бы переплыть осилил
На ту сторону Днепра?
Молвил отрок: "Я осилю."
Отвечали ему: "С Богом."
Попрощался со своими
И пошел к врагу в берлогу.
Он, вертя в руках уздечку,
Спрашивал по-печенежски:
"Вы не видели, у речки
Здесь не пасся конь ничейный?"
Те в ответ пожали плечи,
И к делам вернулись прежним,
Отрок прыгнул щукой в речку
И отплыл от побережья.
Стрелы его не догнали,
Выплыл он на левый берег;
Из воды его достали,
Он встряхнулся, будто селег.
И изрек: "Коль не придете
Вы на помощь осажденным,
То на гибель обречете
От голода изможденных."
Молвил Претич-воевода:
"Если не спасем княгиню
И лиц княжеского рода,
То от гнева князя сгинем."
И трубили громко в трубы
Рано утром на рассвете;
"Неужели князь вернулся?" -
Всполошились печенеги.
И спросили воеводу:
"Ты ли князь?" - "Не я, но скоро
Князь вернется из похода
С многочисленным эскортом."
Печенеги удалились,
Но расположились рядом,
Киевляне оживились,
И послали за Святославом:
"Ищешь ты чужие земли,
А свою, видать, покинул,
Нас в осаду взяли цепко,
Чудом враг от нас отхлынул,
Но угроза не исчезла,
Всюду слышен запах смерти,
Ты заботишься о чести,
Пока дома мать и дети."
Получив такие вести,
Святослав умчался в Киев,
Печенеги же, всё взвесив,
Словно стая воробьиная,
Разлетелись врассыпную,
Только пятки их сверкали.
Святослав же, торжествуя,
Въехал в Киев без печали.
И сказал своим боярам
Он в присутствии княгини:
"Я Руси защитник ярый,
Язычник неисправимый,
Но далек и скучен Киев,
Не сюда идет добро:
Из Греции - плоды и вина,
Из Венгрии - серебро,
Из Руси - меха и челядь..."
Но прервала его мать,
С трудом разжимая челюсть:
"Уж пора мне умирать.
Я стара, больна, и скоро
Похоронишь ты меня.
А потом куда угодно
Направляй узду коня."
Вскоре умерла княгиня,
Святослав ее оплакал,
Куст калины на могиле
Посадил, и дождь закапал.
И в Болгарию направил
Святослав узду коня,
Но недолго он там правил,
И, обиду затая,
Ожидали отлученья
Святославого болгары,
Чтобы собрать ополченье
И отомстить за кошмары
И бесчинства Святослава.
И столкнулись в поле силы
Ополчения болгаров
И Святославовой дружины.
Болгары одолевали,
И сказал дружине князь:
"Хорошо мы воевали,
Умрем же, не посрамясь!"
И в итоге одолели
Всё же русичи болгар,
Превратили город в пепел,
Разожгли большой пожар.
Святослав, собой доволен,
Посылал письмо царю:
"Если будет моя воля,
Византию разорю."
И спросили русских греки:
"Сколько вас? Мы рады дань
Заплатить за человека,
Каждому дадим медаль!"
Русских было десять тысяч.
"Двадцать тысяч нас!" - соврал,
В два раза число превысив,
Полководец Святослав.
Греки дань платить не стали,
А стотысячную рать
Повели на Святослава,
Чтобы в прятки не играть.
Святослав сказал дружине:
"Нам уж некуда бежать.
Лучше умирать молодыми,
Чем трусами выживать."
И была сеча великая,
И пустились греки в бег,
Спотыкаясь и выкрикивая:
"Святослав - не человек!"
Опечалились ромеи,
Император загрустил;
"У кого какие идеи?" -
На собрании спросил.
Бояре, посовещавшись,
Так сказали: "Государь!
Испытай его характер,
Как испытывали встарь:
Ты пошли ему в подарок
Сундук золота и меч,
Если он крутого нрава,
То игра не стоит свеч.
И послушал император,
И послал ему дары,
В Святославову палату
Греков русы привели.
Отвернулся князь при виде
Ослепительных монет,
И пожаловался свите:
"Мне в этом утехи нет."
Но когда ему вручили
Обоюдоострый меч,
Тем его развеселили, -
Он сказал: "Вот это вещь!"
В Византию возвратились
К императору послы:
"Здравствуй, царь! К тебе явились
И сведенья принесли:
Святослав этот неробок,
Предпочел богатству меч,
Лучше будь ты с ним бок о бок,
Сильно князю не перечь."
Царь отправил Святославу
Дружественное письмо,
И озолотил по праву
И дружину, и его.
Святослав не обольщался,
Был задумчив и суров:
"Как бы царь не ухищрялся,
Ему верить не готов.
Надо бы вернуться в Киев
И навербовать мужей,
Пока слух о малой силе
Не достиг чужих ушей."
Святослава попытался
Друг его предостеречь,
Который Свенельдом звался
И клялся его беречь:
"Ты будь осторожен, княже,
В это время на Днепре
Печенеги варят кашу
На умеренном огне.
Варят кашу и такие
Говорят они слова:
"Далеко от князя Киев.
Доберется ли? - Едва!"
Святослав не внял Свенельду,
Что просил на лошадях
Обогнуть Днепрову дельту,
И плыл дальше на ладьях.
Греки же коварны были,
Видя немощь княжих сил,
Печенегам сообщили:
"Князь идет почти один."
И напали печенеги,
И убит был Святослав,
Из черепа его для потехи
Сделали чашу для вина.
Ради подвигов покинул
Святослав уютный дом,
Ради славы опрокинул
Он Хазарии престол,
А потом в порыве страсти,
Так сказать, войдя в азарт,
Болгарии принес несчастья
Не меньше, чем стране хазар.
С Византией был на равных,
Русь конечно превознес,
Но стал предкновения камнем
Внутренней безопасности вопрос.
Посвящается моей маме - учительнице истории, которая читала нам в детстве "Повесть временных лет", а я представлял, что я князь Святослав, а она - княгиня Ольга