У дождя нет ни имени, ни причины, ни срока давности.
Ни лицензий, ни квот, ни планов, ни расписания.
Он приходит в апреле свободно к тебе и в августе,
Проверяя на прочность нервы, зонты и здания.
Он не знает границ – социальных и расстоянческих, –
временных промежутков и прочих людских условностей.
И поэтому может позволить себе ребячество.
И не ест себя после по-ханжески лживой совестью.
Дождь спокоен и смел. И умеет ответить каждому:
то ли дерзкой грозой, то ли въедливо-нудной моросью.
Независим от благ, не считает надутых – важными.
Он для них неудобен, поскольку не гнётся в поясе.
У дождя ничего из того, от чего зависим мы.
У дождя ничего, кроме истинной многозначности:
он тебе перескажет то, что не стало письмами,
от которых душе не часто, но всё же – плачется.
Много писем скопилось. Такие вот неисправности…
Потому эти дни дождями полны печальными.
Дождь приходит в апреле свободно к тебе и в августе —
всякий раз лишь затем, чтоб доставить моё послание.