Я лежал четвертый час в кустах сирени
и смотрел на гроздья неги снизу вверх;
облака ленились, но бросали тени,
мы не знали, что безделье - тяжкий грех.
Так легко сквозило время через ветки,
что казалось: дует свежий ветерок;
и такой был звуко-запах звонко-терпкий,
что меня, как забулдыгу, сшибло с ног.
Потрясенный, изможденный, ошалелый,
я бревном валялся, я сражен был наповал;
полынью в груди светло-сиреневым пробелом,
как тетрадь в линейку, я, лежачий, заполнял.