Обнимаясь с солнцем, незаметно
отхлебну из сини-родника,
закружу серебряные ветры,
меховые всуе облака
на себя украдкою накину
(не для вида это - для души)
распрямлю надломленную спину:
хоть дела великие верши;
заряжусь я светом, повсеместным,
животворно действующим днём...
Неужель, воистину воскресла
я, вчера распятая дождём?!