Мне трудно засыпать ночами.
Я вглядываюсь в мрак ночи
И в темноте ищу тебя губами
И как то весь в тревоге, хоть кричи.
А ночь снуёт- усталой темной птицей.
И кажется, мы под водой
Под толщу вод сумели провалиться
И на Земле остались- только мы с тобой.
Твое дыхание, мне согревает уши…
А в толще вод, где движутся киты.
Как косяки форели, чьи то души,
Стремительно плывут сквозь темноту воды.
И мы плывем, я чувствую движенье.
Твоя рука обнимет и прижмет.
И будто бы земное притяженье,
Не отпускает в призрачный полет.
А ночь темнее, как вода, все глубже…
И давит, что уже нельзя дышать.
Тихонько встану, и уйду на кухню,
Что бы тебе, своей тревогой, не мешать.
Согрею чай и на балконе, в кресле,
Оставлю тело и уйду в полет.
Сквозь темноту и облака, как в детстве.
Или как в армии, по команде - взлет.
И вот уже, стремительною птицей,
Пронизываю облака.
А в вышине грохочут колесницы,
Там бой идет, там души ждут суда.
Там черный ястреб вырывает печень,
У Прометеев, что огонь несли.
А им, прикованным, и защитится нечем.
Дав свет другим - себя не сберегли.
Чтоб цепь упала, нужно им согреться.
А чтоб согреться- просто нужен свет.
Но свет души всегда идет из сердца.
Но как то мало, пламенных сердец.
И я печально возвращаюсь в тело.
Мой чай остыл, ночь все темней.
Гляжу в окно, тревожно и не смело.
Огни горят, но темнота сильней.
Но вериться- еще наступит утро.
И с Прометеев цепь сама спадет.
Сердца зажгутся, по команде будто,
И Мир согревшись, снова оживет.