Нас загибали об колено калачом и ковыряли пальцем наши души.
А нам всё было будто ни почём, все думали, что мы опять не сдюжим.
Учили: пряжкой, плёткой, сапогом, в нас жизнь прекрасную - ударами вбивали.
Как в детстве помню, клялись "Октябрем", в колоннах шли - смеясь, с "Великим Маем".
Мы умирали часто, через раз и жить порою вовсе не хотели.
Друзей теряя лица каждый час, из плошки их харчи мы есть не смели.
Едят кору здесь, пьют порой снега и не сломить того, кто чудом выжил.
Глаз не увидит жертва - палача, кто из гулага мертвым духом вышел.
И отдавали жизни просто так и кровью красной, ватник был замаран.
И шли уставшие, замёрзшие в барак и самым добрым словом было "парень".
Там на ветру, как зверь - фонарь скрипит, в бараках вши от горя злого плачут.
Из переполненной пустой моей души, я написать тебе не мог мой друг иначе.
А нам дожить: до Пасхи, до весны, готовы хоть по снегу на коленях,
вкруг церкви крестным ходом обойти и помолиться богу на ступенях.
Собаки - звери, драли до костей, что не спасал нас даже старый ватник.
А дома мамы ждали новостей, в потьмах молились, за амнистию на праздник.
Yosya Shmel.
#YosyaShmel