12 апреля, или шутка улыбающейся Вселенной
В своей вечной работе царицею
Полыхаю всегда я жар-птицею,
Освещая своею всечестию
Без меня в тьме снующую бестию.
Да, я сука, ковид и уборщица,
А словами - сама заговорщица,
Я вхожу в окна мира, как в мантию,
В деревянно-бумажную хартию.
Подписав договор о повинности,
Я лишаюсь пустотной невинности,
И супругою славы труда
Под венцами стою дни, года.
Но когда, отсияв, огонь кончится,
Языки над поленьями скорчатся,
И корона слетит млечною дымкою.
Стану снова самой невидимкою
От кольца в два конца пустоты
И со светом играя на ты.
В доме мира сияньями звёздными
И от тьмы в удалении грозными
В грудах мягких камней одеяния
Я - желание без мечтания.
Без меча отсечения праздности
От какой-то иной другой важности
Просто жду зова бывших конечностей
Бесконечностью входа предтечностей.
Я апрельская пасха в лице,
Только чья? - ночь спросила в яйце.
Я - пасущая смех в необъятности,
Выходящая из всепревратности
Поцелуями мужа-труда,
Не спешу с ним обратно в туда.
Отдыхая космической чуткостью,
Распускаясь безмерной распутностью,
Наблюдая его все концы,
Слышу, как побежали гонцы.
Они ждут уже вновь наслаждения
От немого ещё прохлаждения,
Ожидая меня для желания
Бесконечного мироздания.
Вот корона космической эры
Неизвестной в желаниях сферы
Не в супружеском долге, но всё
Предложенье игры в новом ложе.
Как откажется муж от желания,
От соития для познания?
Я космическим смехом молчу,
Возрождая в нём слово: "Хочу!"
Преступлением встало: "Поехали!"
Все двенадцать апостолов въехали
В мировое послание голубем,
Протаранив:"УРА!" в пробу прорубем.
Веселились шнурками ручьи,
Они тоже ведь были ничьи,
Просто вдруг побежали юлой
В детском споре от ЮРЫ:"Чур, мой!"
Им смеялось всё небо в ответ
От востока любовных побед,
Златокудрый сиял Аполлон
И безмерный протягивал трон.