Завёл себе хозяин пса цепного,
чтоб охранял владения свои;
кавказской масти,норова крутого,
и посадил у каменной стены.
Пёс рос,мужал, среди дворовой братии,
гоняя псов чужих в округе городской,
и не скрывая собственной апатии
он скаля зубы,лаял как чумной.
Его соседи страшно опасались
когда он забегал нежданно к ним,
в своих домах с испугом запирались
следя с опаскою из-за угла за ним.
Ему костей подбрасывал хозяин,
от паразитов шкуру вычищал,
пёс был ему за то бескрайне благодарен
и руки языком своим лизал.
Опрятна конура была кавказца,
в ней после службы он подолгу спал;
в округе лучше не было убранства
чем в будке,где дремал немой вассал.
Там пол был с самым лучшем подогревом,
и лился свет с плафонов дорогих,
Газпром его снабжая самым первым
не требовал взысканий никаких.
Всё псу совсем задаром доставалось
лишь только бы рычал и грозно выл,
и чтоб рычанья публика боялась,
чтоб рык его хладил задорный пыл.
Бывало пса на выставку водили,
и за границу брали иногда;
пред этим его чистили и мыли,
чтоб псиною не пахло бы от пса.
Он был незримой тенью у владельца,
ему беспрекословно подражал,
пусть и лохмат был, и зудело тельце
когда вдруг паразит его кусал.
Садился рядом он с водителем в салоне
своим оскалом грозно поводил,
его боялся даже сам Сталлоне,
когда в ю-тубе пёсью морду зрил.
Он недругов хозяина зубами
кусал за икры,брызгая слюной,
а те,мелькая белыми задами
чуть ноги уносили за собой.
Но вот,судебный пристав ненароком
к хозяину нагрянул в ранний час;
и отбыл он от пса за новым сроком
туда,где сам Цапок сидит сейчас.
Забыли все про пса,неразбериха,
царила в апартаментах его,
лишь иногда придворная портниха
кормила пса с достатка своего.
Отключен газ,потухли все плафоны,
паркет в чертогах псиных потускнел,
пёс захирел и жалобные стоны
наполнили стенанием удел.
Теперь уж камни все в него бросают
грозя ему из дальнего угла,
да грубым словом яростно ругают
кого кусали злые зубы пса.
Но пёс цепной ещё сильнее злится;
да не боится уж его толпа;
не может он с утратой примириться
лишившись привилегий навсегда.
Он громко лает и собачьи зубы
скаля грозится яростно вонзить,
да что-то там лепечет от натуги
пытаясь словно дикий волк завыть.
Владелец новый старого поместья
себе завёл уж нового щенка,
теперь со старым псом им будет тесно,
сменилась власть,пора и со двора.
О том уже нисколь не сожалея
кавказец был отправлен на покой;
ты жил в достатке это место грея
теперь погреет кто-нибудь другой.
А ныне, пёс сов семи потрохами
отправился давно на мыльный двор,
где из него умелыми руками
нам приготовят моющий раствор.
Ведь свято место пусто не бывает,
о нём мы вспоминаем лишь тогда:
когда оно нежданно ускользает,
пусть даже с псиной цепью навсегда.