На кой за стенами острога
Толпе отпущено так много,
Что каждый всплеск похож на высер.
И чем крупнее в нём лицо,
Тем, безусловно, мельче бисер.
И всякий мнится подлецом,
Клянясь Иисусом и Отцом.
Того острога вся вина,
Что не тюрьма он, а стена.
И каждого удел хоть раз решиться,
В себе не чувствуя вины,
Принять решение и очутиться
с ТОЙ стороны стены,
Где закрома полны.
И вот уж кончена война,
И, вроде, рушится стена,
Но не дай бог внезапно оказаться
В потоке смрадного говна,
В слепых тисках регалий и оваций
Когда свободы до-хрена,
Но мыслью та обделена…