Вздыхает близ костров
Один из тех ветров,
Что в мудрости своей под час суровы;
Откроются сердца
Не знавшие свинца,
Отвергнув все замки и все засовы.
Для ветра нет преград,
В блокадный Ленинград
Врывался он сквозь цепи и оковы.
Кричал навзрыд, во всю шальную прыть:
«Родимые, держитесь, будем жить!
Давайте будем жить!»
Измаявшись в конец,
Ложится спать малец,
С подаренной ему отцовской книгой.
И видит он во сне,
Как слайды на стене,
Горящий Севастополь, Киев с Ригой.
А помнишь тот полёт,
Подбитый самолёт,
И четные слова: «Серёга прыгай!»
Но долг велел иначе всё решить –
Геройской смертью жизни послужить.
«Ребята, будем жить!»
Не сжечь и не отнять,
Забвенью не предать
Всё то, что живо, свято, что едино.
Единая стезя,
Иначе нам нельзя;
Подавится коварная пучина!
Герои грозных дней
С годами лишь сильней,
Бессмертием явилась их кончина.
Не вырвать из сердец, не задушить
Девиз, способный скверну сокрушить:
«Ребята, будем жить!»
Лихой набат умолк.
Идёт бессмертный полк,
Оплаканный потомками и чтимый.
Здесь нет чужих знамён,
Фамилий и имён.
Здесь каждый нам родной, на век любимый.
К деяньям в добрый час
Обязывает нас
Их подвиг не земной, неоспоримый.
Чтоб доблесть не попрать, не согрешить,
Родимые, давайте будем жить!
Ребята, будем жить!