Эта история началась в далеком 1967 году прошлого столетия, а если быть совсем точным, то 15 октября того года. Я тогда еще учился в 10-м классе средней школы № 31 города Ташкента. Уже началась вторая половина дня, и я сидел за столом, выполняя свое домашнее задание по очередному предмету. В комнате я находился один, и чтобы мне не было скучно, в комнате тихо работал новенький черно-белый телевизор марки «Рекорд», который совсем недавно, впервые в жизни, купили мои родители. До этого мы ограничивались прослушиванием радиопередач, да проигрыванием пластинок на радиоле рижского завода с непонятным названием «Сакта».
Я бы никогда и не вспомнил, что в тот день по телевизору была прямая трансляция открытия историко-мемориального Памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы» на Мамаевом кургане в городе-герое Волгограде, если бы мое внимание не привлекла одна фраза диктора: «Право зажечь вечный огонь в Пантеоне славы предоставлено ветерану Великой Отечественной войны, летчику дважды Герою Советского Союза Ефремову Василию Сергеевичу, уроженцу города Сталинграда». После этой фразы диктора я уже просто не мог не поднять головы от своих тетрадей, чтобы посмотреть на этого героического летчика. Качество телевизионной картинки черно-белых телевизоров тех лет желало быть лучше, но тем не менее, сначала на общем плане я увидел мужчину среднего роста в гражданском костюме с горящим факелом в правой руке. Момент того исторического события был торжественным и величавым, и походка человека, с факелом в руке, полностью ей соответствовала – он шел медленно и торжественно нес свою дорогую ношу. Я очень внимательно, не отрываясь, следил за прохождением этого героя-летчика мимо многочисленных людей и вдруг увидел, как видео-оператор установил средний план, и я смог за несколько секунд более детально рассмотреть и запомнить лицо этого человека. Сейчас, через 53 года после того случая, я уже и не вспомню, досмотрел я далее трансляцию того исторического события до конца или нет, а вот этот эпизод мне запомнился очень хорошо.
В этом рассказе я не буду описывать события последующих пяти лет, а продолжу писать о событиях с декабря 1972 года. После распределения молодых лейтенантов-летчиков, Оренбургского ВВАКУЛ 1972 года выпуска, в штабе Авиации КСФ (Краснознаменный Северный флот), я со своими однокашниками Николаем Чебаненко, Александром Торлоповым, Михаилом Герасевым, Александром Прокопчиком и Геннадием Алексеевым 7 декабря прибыли в гарнизон «Высокий». Для северян была очередная полярная ночь, а для нас новая интересная экзотика, когда темнота к 11-ти часам утра рассеивается до состояния «позднего вечера», а уже после 13-ти часов дня снова наступает ночь. Но, тем не менее, этого сумеречного времени нам вполне хватило, чтобы познакомиться с гарнизоном и его окрестностями. Как и подобает в таких случаях, осмотр гарнизона мы начали с центральной аллеи, по обеим сторонам которой располагались одно и двухэтажные старые постройки 50-х годов, в которых располагались штаб, кулинария, санчасть, летная столовая, учебная база, а в самом конце аллеи, по ее правой стороне, на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, расположенного метрах в двадцати от аллеи, располагались парикмахерская, промтоварный, хлебный и продовольственный магазины.
Когда мы уже подходили к упомянутому дому с магазинами, мы вдруг в сумерках заметили с правой стороны аллеи сначала один, а затем и еще три бюста летчикам, Героям Советского Союза – воспитанникам авиационного полка. Первым, по ходу нашего движения, стоял бюст дважды Героя Советского Союза Ефремова Василия Сергеевича. Когда я внимательно и пристально посмотрел на каменное лицо бюста героя, несколько раз мысленно про себя повторил фамилию этого летчика, и обратил внимание на две звезды Героя Советского Союза, то в моей голове невольно промелькнула мысль: «А не тот ли это человек, которого я видел на экране телевизора пять лет назад, когда он нес факел на Мамаевом кургане в Волгограде?». Сумеречное время суток, потемневшая бронзовая краска бюста не напоминали мне точно черты лица настоящего живого героя, но в моем сознании тогда что-то «екнуло».
Прошло некоторое время и нас, молодых офицеров, привели в скромный музей авиационного полка, чтобы познакомить нас с героической историей ветеранов, теперь уже и нашего полка – участников Великой Отечественной войны. На одной из больших фотографий я снова увидел человека в гражданском костюме с двумя звездами Героя Советского Союза. Теперь я уже смог более пристально и детально изучить лицо героя, и оно мне показалось уже более знакомым, чем у бюста на аллее Героев. А когда мы от замполита полка, гвардии подполковника Жаботинского, узнали краткую историю и боевой путь нашей части, то я полностью убедился, что пять лет назад, на экране телевизора я видел именно этого человека - Ефремова Василия Сергеевича. Также мне стала понятна и причина, почему наш сугубо сухопутный авиационный полк* оказался в составе Морской Авиации КСФ. Музейные фотографии были сделаны несколько лет назад, когда Василий Сергеевич в 1963 году первый раз приезжал на север в гарнизон «Североморск-1» на празднование 25-летнего юбилея своего родного полка. Своими воспоминаниями, о той первой встрече в гарнизоне «Североморск-1», со мной не раз делилась Валентина Петровна Акимова, ветеран поселка «Высокий» и ветеран нашего полка. Она сама долгие годы работала в полку служащей Советской Армии, двое ее сыновей служили офицерами в полку, а экипаж самолета под управлением ее мужа, гвардии майора Акимова Владимира Николаевича, погиб при исполнении своего воинского долга. Валентина Петровна вспоминала: «Я тоже была на той встрече, он тогда приезжал первый раз. Как его встречали, как он удивлялся, как он радовался и говорил: «Ребята, я даже никогда не думал, что меня здесь так будут встречать». Какой скромный человек был, в гимнастерке, в сапогах, галифе у него было, ну конечно звезды были на груди, и эти, ордена были. Ну, это все было, и как его чуть ли не на руках все носили, вот тогда ему было очень приятно». После перебазирования нашего полка в гарнизон «Высокий», в октябре 1965 года, Василий Сергеевич еще дважды приезжал в наш гарнизон вместе со своими боевыми друзьями, Героями Советского Союза Бочиным Петром Андреевичем и Скляровым Иваном Андреевичем. Уже через год после перебазирования нашего полка на новое место, в гарнизоне были установлены четыре бюста упомянутым героям-летчикам работы скульптура Китайчук Эрнеста Ивановича. Четвертый бюст был установлен, Герою Советского Союза Капитонову Василию Ефимовичу, воздушному стрелку-радисту, который впоследствии тоже стал летчиком и закончил свою воинскую службу в должности командира истребительной авиационной части в 1960 году.
За время моей долголетней службы в нашем гвардейском полку мне неоднократно приходилось встречаться со многими ветеранами - участниками Великой Отечественной войны и даже выпивать с ними за общим праздничным столом. Так в 1978 году, на праздничном ужине в честь 40-летия образования нашего полка, мне посчастливилось сидеть за одним столом рядом с Героем Советского Союза Иваном Андреевичем Скляровым, и слушать его рассказ о героическом подвиге в конце ноября 1941 года, когда в результате точного бомбового удара его экипажа по станции Орел было уничтожено три эшелона с горючим и один с боеприпасами, в результате чего было приостановлено продвижение танковой армии Гудериана на Москву на трое суток.
Но самая запоминающаяся встреча с ветеранами-фронтовиками состоялась в мае 1985 года, когда они большой группой приехали на Кольскую землю на празднование 40-летия Победы. Из общего количества гостей было семнадцать мужчин и три женщины. Во время войны основная часть приехавших ветеранов, мужчин и женщин, были специалистами технического состава и только двое из них были пилотами: Ефим Хомченко и Алексей Гребенщиков.
Ветераны приехали на север заблаговременно и все проживали в гарнизонной, так называемой «хрущевской» гостинице, которую в короткий срок построили военные строители в начале 60-х годов, когда Никита Сергеевич приезжал в наш гарнизон, чтобы лично встретить дорогого кубинского гостя Фиделя Кастро.
Программа юбилейных мероприятий была очень насыщенной и плотной, но самым напряженным днем был день 9 мая, День - 40-летия Победы. Утро начиналось с торжественного построения всего личного состава полка, с выносом Боевого Знамени. Затем на середину плаца медленно и степенно выходили все приехавшие гости, ветераны Великой Отечественной войны. Состоялся короткий митинг, на котором выступили несколько наших военнослужащих, а от имени ветеранов с ответным словом выступил полковник Лузин Игорь Николаевич.
После митинга, проведенного на плацу, в ДОФ (Дом Офицеров Флота) состоялось торжественное собрание, посвященное знаменательной дате и концерт художественной самодеятельности.
После окончания концерта большая группа офицеров вместе с ветеранами построились на аллее Героев для возложения цветов к бюстам живых Героев и одного венка к бюсту, уже умершего в 1971 году, Бочина Петра Антоновича.
Но этим праздничные мероприятия еще не заканчивались. Нам предстояло еще одно важное и интересное торжественное событие – открытие памятника- самолета «СБ», авиаторам нашей пятой морской ракетоносной Краснознаменной Киркенесской авиационной дивизии. Этот памятник-самолет, найденный в тундре, долгое время ремонтировали и устанавливали, на специально подготовленной площадке, специалисты инженерно-технического состава нашего полка и дивизии. Самолет, окрашенный свежими красками по комуфляжной схеме, величаво устремил свой нос в небо, и только прочная металлическая конструкция, сваренная из уголков большого размера, надежно удерживала его на земле.
В назначенное время все военнослужащие и ветераны войны построились около памятника, и после исполнения Гимна Советского Союза нашим дивизионным оркестром начался торжественный митинг. На митинге выступили несколько военнослужащих, учительница гарнизонной школы, ветеран 10 гвардейского бомбардировочного авиационного полка летчик-фронтовик Хомченко Ефим Акимович, и последнему выступающему, школьнику выпускного класса, было поручено снять покрытие из белой материи с маленькой мемориальной таблички.
Затем помощником начальника разведки дивизии, капитаном Николаем Барышко, были сделаны памятные фотографии гостей, ветеранов войны, и офицеров управления дивизии на фоне нового открытого памятника – самолета «СБ». В то время, пока выполнялась фотосессия, все военнослужащие гарнизона успели занять исходное место для прохождения торжественным маршем мимо ветеранов войны, за спинами которых на солнце красовался самолет «СБ».
Но на этом праздничные мероприятия еще не заканчивались. Минут через двадцать гости-фронтовики спокойно дошли до площади около Дома офицеров, на которой находился памятник Ленину на высоком белом постаменте. В присутствии ветеранов несколько офицеров возложили венки к подножию памятника вождю революции. Сразу же после этого, около памятника Ильичу, свои новенькие погоны майора из рук ветерана войны, полковника Лузина Игоря Николаевича получил гвардии капитан Чесноков.
Уже около шестнадцати часов, когда все запланированные официальные мероприятия были успешно проведены и ветеранам предложили следовать на отдых в гостиницу, они вдруг узнали, что группа гвардейцев собирается ехать на городское кладбище для возложения венков к памятнику нашим однополчанам, погибшим в мирное время. Они все дружно заявили, что тоже хотят поехать на кладбище. И вот именно в тот момент они меня удивили своей выносливостью и решимостью доводить все дела до логического завершения. Лично я в тот день очень устал, так как все события того исторического дня снимал на свою механическую кинокамеру «Кварц-1на 8 Супер». Чтобы ничего не пропустить и правильно выбрать очередное место киносъемки, мне постоянно приходилось перебегать с места на место. Тогда мне было только 34 года, а самому «молодому» ветерану войны Ефиму Хомченко было 60 лет, и никто из них не отказался от поездки на кладбище, ссылаясь на свой возраст и на свою усталость. На кладбище, после возложения венков, по традиции всем желающим предложили выпить за упокой погибших, и практически все ветераны помянули их несколько раз. Тогда я смотрел на них и удивлялся их сильному внутреннему душевному состоянию, которое помогало им преодолевать физическую усталость.
После возвращения с кладбища я быстро отправился домой, потому что мне предстояла большая, кропотливая и ответственная работа. Я поставил перед собой задачу проявить последовательно все шесть кинопленок, которые мне удалось отснять в течение того интересного, длительного и утомительного дня. Обычно я всегда проявлял всего четыре кинопленки, заряжая их последовательно по две штуки в два кино-бачка. Процесс проявления сразу двух кинопленок обычно занимал у меня более двух часов, а на проявку четырех пленок, с развеской на просушку первых двух проявленных кинопленок, у меня уходило целых шесть часов. А вечером и ночью 9 мая 1985 года мне предстояло проявить, просушить и склеить все шесть отснятых пленок. Помню, что в тот вечер меня волновал только один момент – чтобы ночью не отключили горячую воду в ванной комнате. Все обошлось хорошо, я уже точно сейчас не помню, в котором часу утра я заканчивал свою работу, но я не чувствовал своей усталости от того, что все пленки были хорошего качества и интересного содержания. Мне даже удалось в то утро пару часов поспать до начала утреннего построения полка, на которое прибыли наши гости, ветераны войны, чтобы попрощаться с нами перед отъездом по домам. Это построение 10 мая я тоже снимал на кинокамеру, а после построения, исполняющий обязанности командира полка, гвардии подполковник Хоменко Анатолий Иванович и замполит полка, гвардии подполковник Мухин Валерий Николаевич, пригласили пройти всех ветеранов в класс объективного контроля, в котором я уже заранее приготовил свой кинопроектор «Русь». Ветеранам ничего не объясняли, а они сами ничего и не спрашивали, с какой целью их туда привели. Рассадив ветеранов на стулья, гвардии капитану Александру Ковалеву, хозяину этого класса, осталось только выключить освещение, а я сразу же включил кинопроектор. Музыкального сопровождения не было, только тихо работал приводной двигатель кинопроектора и стрекотал грейферный механизм, протягивая кинопленку со скоростью 18 кадров в секунду. Все с интересом смотрели кинофильм и возможно, что многие из фронтовиков впервые видели себя и своих однополчан, что называется «со стороны». Во время просмотра фильма гости тихо смотрели на экран, а после включения света в классе, они все дружно и бурно стали выражать свои положительные эмоции. Подходя ко мне, они поочередно жали мне руку и благодарили за интересный кинофильм. А один, очень эмоциональный ветеран, поблагодарил меня и с пафосом сказал: «Майор, этот фильм обязательно надо показать в Москве!»
Через две недели после сорокалетия Победы я поехал немного отдохнуть к своему двоюродному брату, тоже авиатору, полковнику Горелину Ивану Степановичу в город Киев. Совсем недавно, много общаясь на Кольской земле с ветеранами войны нашего гвардейского 10 бомбардировочного авиационного полка, я был «пропитан духом» их воспоминаний о войне. Все они были красноречивы и обсуждали многие эпизоды времен войны. Именно тогда я впервые услышал от летчика Ефима Хомченко очень хороший отзыв об американском самолете «Бостон-А-20-Б», на котором приходилось воевать летному составу нашего полка. Я был немного удивлен, что на нем уже в то время устанавливались авиационные двигатели, у которых лопасти воздушных винтов флюгировались, что очень сильно облегчало летчику пилотирование с отказавшим мотором. Просто, когда в училище мы изучали аэродинамику самолета «Ил-28», то преподаватель аэродинамики подполковник Гладков, рассказывал нам, как во время войны было трудно нашим летчикам пилотировать самолеты «Ил-4» с отказавшим двигателем, воздушный винт которого начинал «авторотировать» от набегающего воздушного потока. Техники также все дружно хвалили этот самолет за его удобное обслуживание. В своих разговорах ветераны часто упоминали командира третьей авиационной эскадрильи, летчика дважды Героя Советского Союза Ефремова Василия Сергеевича, который по состоянию здоровья уже не смог тогда приехать к нам на север. Я знал, что Василий Сергеевич тоже проживал в Киеве, и у меня неожиданно возникло дерзское желание, самому без приглашения, сходить к нему в гости. Его адрес у меня был с собой, и мне оставалось только придумать какой-либо подходящий повод, чтобы оправдать свой неожиданный визит. Я думаю, что после прочтения этих строк, читателям станет понятно, почему Ефремов Василий Сергеевич проживал и умер в замечательном и красивом городе Киеве. Приказом НКО (народного комиссара обороны) СССР № 207 от 04.05.43 г. за активное участие в обороне города Киева летом и осенью 1941 года 10-му гвардейскому БАП (бомбардировочный авиационный полк) было присвоено почетное наименование «Киевский».
Я довольно быстро отыскал высотный элитный дом на улице Суворова, неподалеку от станции метро «Арсенальная», в огромном холле которого меня вежливо встретил дежурный милиционер. Внимательно изучив мое удостверение личности офицера он дружелюбно подсказал, на каком этаже находится интересующая меня квартира. Оказавшись перед входной дверью Василия Сергеевича, я собрался с мыслями, сделал глубокий вдох и уверенно нажал кнопку дверного звонка. Ждать пришлось совсем недолго, и я услышал, как внутри квартиры начали открывать входной замок. После этого дверь немного приоткрылась и через узкое пространство, ограниченное длиной металлической цепочки, между краем двери и косяком дверной коробки я увидел хозяина квартиры. Замерев по стойке «смирно», я четко доложил Василию Сергеевичу, кто я такой и с какой целью прибыл к нему. После моего доклада, я неожиданно для себя услышал вопрос хозяина квартиры: «А кто был командиром 33 скоростного бомбардировочного авиационного полка в начале Великой Отечественной войны?» Я не ожидал такого поворота событий, но бодро ответил: «Полковник Пушкарев» и про себя мгновенно подумал, что полезно на торжественных собраниях всегда внимательно слушать доклад командира нашего полка про историю образования полка в мае 1938 года. Но мои мысли снова прервал хозяин квартиры и задал мне второй вопрос: «А кто был в это время комиссаром полка?». «Батальонный комиссар Фадеев» - снова правильно ответил я на поставленный вопрос, потому что хорошо помнил эти две первые фамилии в начале доклада, который нам ежегодно 7 марта, зачитывали на торжественном собрании, посвященном Дню присвоения нашему авиационному полку почетного наименования «Гвардейский».
Вопросов от Василия Сергеевича больше не последовало, дверь стала медленно прикрываться, чтобы ему удобнее было убрать цепочку из замка двери, а затем широким жестом, очень похожим на жест киногероя Верещагина в кинофильме «Белое солнце пустыни», он открыл широко дверь и дружелюбным жестом показал мне, чтобы я заходил. Мы поздоровались с ним за руки и в это время я смог хорошо его рассмотреть. Он был одет в домашний простенький спортивный костюм синего цвета, роста среднего и мне он показался щупленьким худым подвижным человеком. Первым делом он познакомил меня со своей супругой Надеждой Денисовной, затем провел меня по всей, очень просторной квартире с двумя ванными комнатами, попутно поясняя мне, что в их доме живут только Герои и дважды Герои Советского Союза, самые знаменитые спортсмены Украины и партийные функционеры. Затем мы с ним уединились в его маленьком уютном кабинете и у нас завязалась интересная беседа. Внимательно выслушав рассказ Василия Сергеевича об одном, очень трудном его боевом вылете, я при первой же возможности, тоже рассказал ему о том, как я впервые увидел его на экране телевизора на Мамаевом кургане осенью 1967 года, и как снова увидел его бюст уже на севере. Я подробно рассказал ему о том, как проходило празднование сорокалетия Победы у нас на севере, и кто из его однополчан приезжал к нам в гости. Василий Сергеевич в свою очередь показал мне очень толстую стопку поздравительных телеграмм с его семидесятилетием, которое было 14 января 1985 года. Большая часть телеграмм, была из его родного города Сталинграда – Волгограда, почетным гражданином которого он стал в 1980 году. Он также поведал мне, что он уже давно является почетным членом всех трудовых бригад города Волгограда, работающих на всех предприятиях города под девизом: «За себя и за того парня, не вернувшегося с войны». Ему начисляли заработную плату в каждой бригаде, но он все эти деньги поручил отправлять в детские дома! Мы уже успели поговорить с ним о многом, когда он вдруг с опаской, не вставая со своего стула, начал выглядывать в коридор, спрашивая сам себя: «Где там моя Наденька», а затем из тайника, расположенного между стеной и стенкой шкафа, осторожно достал потайной маленький шкалик коньяка. Я понял его опасения, так как уже знал, что у Василия Сергеевича были проблемы с сердцем, и его вторая молодая жена ревниво следила за его здоровьем (из нашей беседы я уже знал, что его первую супругу тоже звали Надеждой, но она рано умерла уже после войны, от ранения полицейской пулей на оккупированной территории). Тем не менее, хозяин налил две маленькие рюмочки и предложил мне выпить с ним за Победу! Я, до сих пор помню тот трепетный эмоциональный момент, когда я четко осознавал, ГДЕ я и с КЕМ я! Меня просто «распирало» от гордости, что такой героический летчик и знаменитый человек удостоил меня своим вниманием, предлагая мне выпить с ним за Победу, которую он своими героическими подвигами лично приближал. За годы Великой Отечественной войны Василий Сергеевич, мастер точных бомбовых ударов, совершил более 370-ти успешных боевых вылетов, уничтожил на аэродромах тридцать два вражеских самолета, и четыре самолета его экипаж сбил в воздушных боях. Только в боях за свой родной город Сталинград, Ефремов совершил 198 боевых вылетов, разбомбил пять железнодорожных эшелонов, пятнадцать автомашин с военными грузами и живой силой врага, уничтожил одиннадцать самолетов и много другой боевой техники. В период Сталинградской битвы для всего летного состава полка было нормой выполнять по несколько боевых вылетов в день.
Вспоминая военные годы, Василий Сергеевич тепло отзывался о своих бывших подчиненных и товарищах, но особенно тепло он отзывался о своем друге Иване Андреевиче Склярове: «Вот Иван всегда был для меня настоящим Героем и другом! Мне никогда не приходилось его ни о чем просить, он сам всегда предлагал мне свою помощь, когда у меня иногда возникала острая необходимость посылать экипажи на дополнительные боевые вылеты».
Время встречи пролетело очень стремительно, я познакомился с удивительным человеком, от которого узнал много интересного и на прощание Василий Сергеевич подарил мне свою книгу воспоминаний «Эскадрильи летят за горизонт», с памятной авторской надписью, которую в 1984 году военное издательство в Москве, в рубрике «Военные мемуары», издало тиражом 65 тысяч экземпляров.
Прошло всего два года и мне снова довелось побывать в гостях у Василия Сергеевича и Надежды Денисовны, когда я уже проживал в Одессе и в Киев прилетал по рабочим моментам в УТО (учебно-тренировочный отряд), чтобы выполнять программу полетов на тренажере. Я иногда им звонил на домашний телефон, но со временем моих личных забот на новой работе и в новом городе становилось все больше и больше. А у Василия Сергеевича здоровье подводило все чаще, и я перестал докучать его своими звонками.
В делах и заботах быстро пролетело целых одиннадцать лет и я, неожиданно для себя, в сентябре 1998 года оказался проездом в городе Волгограде, чтобы погостить у своего друга, летчика-североморца Ивана Тюряева. Оказавшись в таком славном и героическом городе-герое, я сходил на экскурсию на Мамаев курган. У меня было достаточно свободного времени, чтобы спокойно и внимательно осмотреть все памятники великого исторического ансамбля «Героям Сталинградской битвы». Медленно поднимаясь по ступенькам к подножию главного памятника «Родина-Мать зовет», я осознавал все величие и значение героического подвига советских бойцов в решающей Сталинградской битве!
Медленно проходя по дорожкам и осматривая могильные плиты героев, я вдруг неожиданно увидел на очередной плите лаконичную короткую надпись: «дважды Герою Советского Союза Ефремову Василию Сергеевичу 14.1.1915 – 1990.19.8 ВЕЧНАЯ СЛАВА». Я не знал, что в своем завещании Василий Сергеевич просил похоронить его на Мамаевом кургане.
Мне сразу же вспомнился тот далекий 1967 год, когда я впервые случайно из далекого моего родного города Ташкента увидел его на экране телевизора, где он нес горящий факел по этим самым дорожкам памятника-ансамбля. Вспомнил и мое второе заочное знакомство с его бюстом и музейными фотографиями на севере, а также и нашу первую личную интересную встречу в Киеве. И вот теперь, через тридцать один год, цепь случайных и неслучайных неожиданных событий замкнулась. Преодолев пространство и время, теперь я и сам оказался на Мамаевом кургане около могилы этого героического летчика, на том самом месте, с которого и начиналась вся эта давняя история…
*11 мая 1938 года на аэродроме Фурсы под Белой Церковью был сформирован 33-й скоростной бомбардировочный авиационный полк.
Приказом НКО СССР № 70 от 07.03.42 г. за отважные и умелые боевые действия против фашистских захватчиков 33-й БАП был преобразован в 10-й гвардейский бомбардировочный авиационный полк.
Приказом НКО СССР № 207 от 04.05.43 г. «…в целях дальнейшего закрепления памяти о героических подвигах и создания традиций для поступающего в часть молодого пополнения» за активное участие в обороне г. Киева летом и осенью 1941 года 10-му гвардейскому БАП было присвоено почетное наименование «Киевский».
24 мая 1944 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР (объявлен приказом НКО № 0160 от 02.06.44 г.) за успешное выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками в боях за освобождение города Севастополя и проявленные при этом доблесть и мужество 10-й гвардейский БАП был награжден орденом Красного Знамени.
За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками, за овладение г. Лида и проявленные при этом доблесть и мужество Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25.07.44 г. (объявлен приказом НКО № 0242 от 05.08.44 г.) 10-й гвардейский БАП был награжден орденом Суворова II степени.
После разгрома Квантунской армии и завершения Второй мировой войны наш полк до весны 1955 года находился на территории Китая, а затем перелетел на Кольскую землю и несколько раз менял свои названия и места дислокации. 19.03.2010 г. 924-й гвардейский отдельный морской ракетоносный авиационный Киевский Краснознаменный ордена Суворова II степени полк был преобразован в 7051-ю гвардейскую авиационную ордена Ленина Краснознаменную базу с передачей ей Боевого Знамени, почетных наименований, орденов и исторического формуляра 924-го гв. ОМРАП.
апрель 2021 года