«Гоголь был странным созданием, но гений всегда странен: только здоровая посредственность кажется благородному читателю мудрым старым другом, любезно обогащающим его, читателя, представления о жизни. Великая литература идет по краю иррационального. Внезапное смещение рациональной жизненной плоскости может быть осуществлено различными способами, и каждый великий писатель делает это по-своему. Гоголь добивался его комбинацией двух движений: рывка и парения. Представьте себе люк, который открылся у вас под ногами с нелепой внезапностью, и лирический порыв, который вас вознес, а потом уронил в соседнюю дыру. Абсурд был любимой музой Гоголя, но, когда я употребляю термин "абсурд", я не имею в виду ни причудливое, ни комическое. У абсурдного столько же оттенков и степеней, сколько у трагического, — более того, у Гоголя оно граничит с трагическим…» (В.Набоков)
Объятия и чистое дыханье
степного ветра, долгая тоска
земли вечерней словно одурманят…
В ковыльном море нет ни огонька,
ни звука человеческих пристанищ.
Срастаясь со сверчковой темнотой,
очнёшься там, где холоден, сверкающ
чумацкий шлях простёрся над тобой.
Болит внутри распахнутая небыль -
не обретёшь покоя никогда.
Так странников, бредущих чёрным небом,
не отражает сонная вода.
Лишь свет луны, да тени на песке
Дарила ночь серебряной реке.