В вечерний час уединенный
склонив усталую главу,
молился я душой смиренной
в своём монашеском углу.
Балтийский воздух веял хладно
колебля пламень у свечи,
мне было зябко и прохладно
в морозной,сумрачной ночи.
Лишь звёзды тусклые светили
порой мерцая сквозь стекло,
в молитве мысли мои были
и возносились высоко.
Лампада в тишине чадила
и мира лёгкий аромат,
по келье запах разносила
собой наполнив всё подряд.
А сивер злобно выл на воле
качая тёмную волну,
а та,вздыхала поневоле
с разбега вдарившись в гряду.
Грызя без устали твердыню
довольно долгие века,
пред ней склоняя гордо выю
точа гранитные бока.
Спина в молитве изнывала,
давно колени затекли,
рука креститься уставала
креста касаясь у груди.
Лишь лик Спасителя в оправе
взирал на грешного раба,
зовя к нетленной,вечной славе,
сквозь боль тернового венца.
Вдруг,свет нетварный заискрился,
исчезла келии стена,
и дивный старец появился
глядя без робости в глаза.
Мой разум в страхе помутился
и пот холодный по спине,
от напряженья заструился,
и страшно сделалось вдруг мне.
Но молвил он.-Не бойся, чадо;
и в миг меня перекрестил;
мне стало на душе отрадно,
и я набрался новых сил.
-Пойдём со мной!- увидишь вскоре,
что будет с родиной твоей,
ещё какое грянет горе
среди безумства и затей.
Мы вышли в поле травяное
глядя по разным сторонам,
но в сердце не было покоя
идти по старческим следам.
Вдруг-видим множество народа
стоявших в ризах кровяных;
а к ним вела одна дорога
из черепушек костяных.
А рядом с ней кресты златые
стояли грозно как дубы,
стальные,медные,резные,
и все любой величины.
-Скажи,что значит это старче?
промолвил я, глядя на них:
-подобного не видел раньше
хоть дожил до власов седых.
-Христова мученики это,
не пожалели живота,
и ради них твоя планета
влачит пока свои года.
-Они на злато не прельстились
отвергнув мира суету,
и жизни праведной лишились
оставшись верные Христу.
-И вот теперь поют осанна!
вкушая радость без конца,
их участь в вечности желанна
в чертогах Сына и Отца.
Вдруг;промелькнули перед нами
хмельные тени как угли,
и с раскалёнными очами
вопили жалобно они.
На их челах виднелись звёзды
пятиконечные углы,
на язвы были так похожи
и как огонь их больно жгли.
Они все в ярости кричали
кусая языки свои,
от злобы словно псы рычали
хуля друг друга как могли.
Их всех закованных цепями
толкая плотною гурьбой,
хлестая страшными бичами
лишь бесы гнали за собой.
Толпа о помощи взывала
прося молитвой помянуть,
но в бездне вечной исчезала
свой завершив прискорбный путь.
Я пал от страха на колени
и плача призывал Христа,
молился я в таком волненье,
что в пятки спряталась душа.
-Ты,не молись за них,не нужно!
они свой выбрали удел;
и вместе мучаются дружно
от совершённых в жизни дел.
-В своём проклятье заклеймённом
они все прокляли себя,
и вот теперь в уделе скорбном
вкушают муки без конца.
Вот вижу царский трон злачённый
где восседает Русский Царь,
на бледном лике взгляд прискорбный,
как агнец кроткий-государь.
В глазах его бездонных мука
сковала царское чело,
и с жизнью тяжкая разлука
во взгляде виделась его.
Но твёрдость духа и решимость
я разглядел в очах его,
и воли всей неукротимость
объяло бледное лицо.
А рядом бесов легионы,
поганых,мерзких и нагих,
ползли к нему как скорпионы
в бесчисленных рядах своих.
Вот когти страшные вцепились
во плоть кровавую его,
и жала острые вонзились
в самодержавца моего.
Трон пал, и скипетр державный
со звоном вылетел из рук,
угас как светоч царь наш славный
вкусив всю боль предсмертных мук.
Я задрожал от представленья
и пал с молитвою на ниц,
от страха страшного виденья
струились слёзы из зениц.
Венец терновый государю
завещан был самой судьбой,
и никого не осуждая
его он взял своей рукой.
Вдруг-вижу храм я пред собою,
и я спешу туда войти;
чтоб преклониться головою
в святой, молитвенной тиши.
Но вижу мерзость запустенья,
и предо мной у алтаря,
с лихой улыбкой самомненья
лежит распутная жена.
Слащавым голосом порока
она взывает к небесам,
свободу требуя без срока
в бесстыдстве льстясь ко всем мужам.
Пылают свечи смоляные,
а в чаше полная зловонь,
и пасти страстные,хмельные,
лишь изрыгают только вонь.
-Скорей,покинь дурное место!
мне старец грозно говорит;
здесь ада мерзкая невеста,
что вся в зловонии чадит.
-Отдавшись вся экуменизму
она прельстилась суете,
и бесовскому коммунизму
вся отдалася сатане.
Из места злачного наружу
спешу я выбраться скорей,
где рыла мрачные повсюду
маячат изо всех щелей.
Что будет с Русскою землёю
узрел в виденье в этот час;
она покроется вся тьмою
и миллионы разных глаз,
взревут от скорбей и страданий
сойдясь в бессмысленной войне,
на фоне мрачных изваяний
покорно следуя толпе.
-Ты,запиши о том, что видел,
и всем поведай не тая;
и что из уст моих услышал
глаголом возжигай сердца.
-Пусть, каждый знает во вселенной,
что суд свершается сейчас,
что человек по роду тленный
пред ним предстанет в оный час.
-Какой же выбор от рожденья,
он в этой жизни изберёт?
-Или прельстится искушенью?
иль крест кровавый свой возьмёт?
-Путём широким и просторным
он в осуждение войдёт?
-Или тернистым и стеснённым
путём, к спасенью снизойдёт.
-Ты, не робей пред смертью чадо!
-Молись и верен будь Христу!
-И будет ждать тебя награда
воззвав к нетленному венцу!