(по В. Высоцкому “Стоял тот дом…”)
Вагану Барсегяну
Стоял рояль, покрытый слоем пыли,
На сквозняке стоял он всех времен,
Хоть струны в нем давно уже остыли
И хорошо еще, что не завыли,
Играть могли на нем –
Весело, жизненно, бодренько ловко так.
К этюдам, вальсам и сонатам тоже
Любого стиля, моды и эпох,
Он был ко всем настолько расположен,
Легко доступен и совсем несложен,-
На нем сыграл бы лох
Медленно, пальчиком, «чижика» только б смог.
Одни от счастья, другие же в печали
Играли, так отдав ему свой долг,
Однако радость их не всех венчала,
А только тех, кто тайну развенчал бы
Игрой, играл как бог –
Радостно, с тремоло, с ножками ль, без ног.
И вот однажды неприметной нации
К нему идёт “кавказское лицо”
И речь заводит как в галлюцинации
О том, что будто это провокация,
Не будь он подлецом -
Жареным, вареным, пареным – в общем жуть.
Он не умел играть на клавесине,
Ему одни рояли подавай,
И вот теперь - не голубой, не синий -
Когда рояль концертный появился,
Он тихо всхлипнул: «Вай!»
Голосом тенором, полным лирики – да.
Что дальше было, шито черной нитью:
Не зная нот, играл как сам Аллах,
Роялю лишь осталось подчиниться,
Да мало ль что могло еще случиться
Иначе в небесах…
Долго ль, коротко, встал «бог» без задних ног.
И только что на слух сыгравший Листа
Поведал нам, что хочет стать борцом,
Что, мол, карьера крупного артиста
Ничуть не лучше, чем авантюриста,
Что лучше быть бойцом.
Верно же, парень ведь, да кто ж, кабы не он.
И он пошел спасать свою Отчизну,
И свой народ весь, в том числе семью,
Когда ж ему те отпевали тризну,
Никто из пианистов не был признан
Достойным ему.
Сыграно славненько в ящичек даже - вот!
И так стоял рояль невыносимый,
И днём, и ночью на своём стоял,
Что будто тот, что жизнь отдал России,
И ногтя вряд ли стоил бы Россини –
Такой вот был рояль…
Звонкие, странные, важные струнные… Да…