По роману А. Иванова «Тобол»
О тебе ли рассказал до времени
Только звон оборванного стремени?
Струн живая вязь – о тебе ли, князь?
О тебе ли, мой серебряный?..
Эпиграф
Прошли мучительно года.
Горда рабыня, как и встарь.
Была царицею, когда
В холопство русский взял дикарь.
Как речек странный поворот,
Когда церквей услышан звон.
Где был поток – там станет брод,
Где жизнь была — там вечный сон.
В селе Берёзове она
Хлебнула горестей сполна:
И света юности волна
Рабе была не суждена.
Вдаль от Вагая, где острог,
Где присно был побит Ермак,
Из крови чьей горит жарок,
Сибирь светя в глухих потьмах.
Вдали, в Берёзове, где ложь
Сковала ей, как кандалы
Две кисти рук. И, словно нож,
Из шеи капельки смолы
Пустил ей плен. Колодок твердь
В плену – не худший изувер.
Так подтвердит холоп-туркмен
И вторит грустный старовер.
Горчей всего, когда нет сил
Поверить: свет спасенья скор.
В душе свободу плен убил,
И сердцу новый вздох – укор.
Там день и ночь до тьмы в глазах
Скребком скоблила рыб улов...
Но тень отступит, и в слезах
Айкони слышит сердца зов.
Когда ж в глазах Айкони день
Сменился без просвета в ночь,
Когда надежда не могла
Рабе израненной помочь,
Когда, в сто первый раз крестясь,
Душа летела к небесам,
Была подбита. И, смеясь,
Погибла – падает в слезах,
И не осталось ничего:
Ни зова предков, ни болей,
Тогда в уме мелькнул мазок
Идеи: «Тот сильней, кто злей».
Была остячка продана
В холопство в славный град Тобол,
И каждый видел, как она
Топтала пленных девок стол.
Никто бы не купил домой
Остячку-варварку служить:
Казалось, ночью волчий вой
Пристанет дворовых будить.
Однажды шёл по площадям
Семён-старик – архитектон.
Заместо Тобола гостям
Беду остячки видел он.
И дочка Машка – умолять:
«Купи остячку, не скупись!
В хозяйстве будет помогать!
Помрёт в неволе! Торопись!»
Не стал противиться – купил.
В хозяйстве девка – не подзор.
В душе Семёна голос ныл,
Что не помочь – себе позор.
01.04.2021 – 17.04.2021
Иллюстрация: С. Костылев, «Старый город Тобольск»