Утро начиналось бодрое, доброе. Степаныч разбудил солнышко: не сходя с насеста, привстал, три раза громко прокричал «Ку-ка-реку!», активно захлопал мощными крыльями, встряхнул все перышки, довольно проклокотал что-то и успокоился. Вся его семья ещё дремала, только самая маленькая и юркая курочка Чернушка соскочила с насеста и выбежала во двор встречать зарю.
На востоке край неба над тёмной щёточкой дальнего леса окрасился в бирюзовый цвет, смешанный с нежно-сиреневым. По бирюзе заиграли желтые, оранжевые, алые полосы. Вскоре они захватили четверть неба, пошли рукавами-лучами – и из-за леса выплыл яркий светящийся диск солнца, который как будто плавился. На него невозможно было смотреть. Медленно, но уверенно он осветил все небо, и оно приобрело бирюзу. Легкий ветерок пробежал по двору, нежно погладил оперенье Чернушки, она встряхнулась и радостно поприветствовала утро: «Ко-ко-ко! Здравствуй, солнышко, здравствуй, новый день!» Ей захотелось подвигаться, пробежаться, полетать. Сначала курочка вытянула левую ножку и левое крылышко, затем правую ножку и правое крылышко. Она почувствовала внутри себя столько энергии, бодрости, что подпрыгнула на месте, пробежала по периметру двора, несколько раз попыталась взлететь. «Как хорошо!» - подумала она и побежала к кормушке.
Степаныч снова прокричал свою песнь, и во двор выбежали все курицы. Были они крупные, на высоких лапах, оперенье у одних было белое, у других – рыжее, а у некоторых – пестренькое, рябое. Сам Степаныч – гордый красавец-великан. Хвост у него был просто великолепен: перемежались красные, малахитовые, ультрамариновые цвета, тело покрыто ярко-желтыми и рыжими перьями, а крылья соответствовали хвосту. Гребень на голове краснел, как корона, глаза гордые и зоркие. Петух в строгости держал свою семью, регулярно каждую курицу одаривал любовью, при его приближении куры послушно приседали, позволяя взгромоздиться себе на спину, и послушно приседали и поднимали хвостики.
В семье Чернушка новенькая, от всех отличается: она маленькая, изящная, чёрненькая, а на головке не только аккуратный розовый гребешок, чуть заметный, но и прелестный черный хохолок. Премиленький вид её понравился Хозяйке, и она купила Чернушку. Степаныч и её строжил и обхаживал, но она старалась быть подальше от петуха, его величина пугала её, хотя Степаныч после «любви» всегда довольно ворковал и прикрывал курочку крылом, обнимая её. Другие куры обижали новенькую, отгоняли её от корма, даже клевались, но Чернушка отличалась проворностью и всегда первая успевала к кормушке с зерном. Двор был огорожен забором, но бойкая Чернушка легко пробиралась между досок и бежала по склону оврага к ручью, который тихонько пел ей свои незатейливые песенки, и возле которого можно было полакомиться червячками, жучками и прочими насекомыми. А какая сочная мягкая травка росла тут! Курочка не ленилась, добывала себе лакомства, проворно работая лапками, заглядывая под камушки, веточки, палочки, порхала земельку. Она слышала беспокойные крики Степаныча, сердито звавшего её обратно, но возвращалась только на зов хозяйки или когда чувствовала, что надо садиться на гнездо: очередное яйцо требовало выхода. Чернушка несла крупные белые яйца и каждый раз, освободившись, громко и радостно сообщала хозяйке: «Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах!». Степаныч хвалил её, крутясь возле неё с опущенным крылом: «Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!».
Чернушка чувствовала себя чужой в этой семье и страдала. Ей хотелось жить среди таких же, как она сама, не испытывать страха перед большими злыми курицами. Хозяйка жалела её, нежно разговаривала с ней, показывала её своим гостям, те любовались, удивлялись, фотографировали на свои телефоны. Только женщина всегда была занята: большое хозяйство и внуки отнимали и время, и силы. Чернушка уже смирилась, радовалась мелочам и жила, спрятав грусть глубоко внутри.
Однажды к забору подошла молодая женщина. Они долго разговаривали с Хозяйкой, разглядывая Чернушку, а потом Хозяйка подманила курочку вкусным зерном и взяла её на руки. Поглаживая её перышки, она шептала что-то ласковое и, приговаривая, передала Чернушку на руки молодой женщине. Потом курочка долго ехала в корзинке, закрытой белым платочком.
Чернушка беспокоилась, но когда её освободили из корзинки, она увидела целое стадо таких же, как она, курочек: все чёрненькие с хохолками, юркие, родные. На земле Чернушка довольно встряхнулась, помахала крылышками, быстро познакомилась со всеми: «Ко-ко-ко!» - говорили они приветливо. Петушок покрутился возле новенькой, приласкал её. «Как хорошо! - думала Чернушка. – Начинается новая жизнь!»