На ярко-бирюзовом здании на уровне третьего этажа из окна свисал человек. Скорее всего он держался за подоконник, хотя наверняка это и неизвестно, руки утопали в оконном проёме и видны были только выше локтя. Лбом он упирался в отлив, а утренний ветер играл его взъерошенными волосами.
Он висел почти неподвижно, без напряжения. Заспанный взгляд прохожего с легкостью мог бы его пропустить, приняв за проветриваемый комбинезон или пододеяльник.
Но я наблюдал за ним уже некоторое время со скамейки и, поэтому точно знал, что из окна торчал человек, а именно мужчина лет 35-40, с темными волосами.
Его появление в проёме окна было спешным, слегка нервозным. Сначала с ударом разлетевшимся эхом по дворику, распахнулась створка, следом через образовавшийся колодец стала проталкиваться тюль. Когда же она полностью выпала за отлив, из под ее края стали спускаться чьи-то то ноги. Потом так же стремительно неизвестная сила затащила тюль в комнату, оставив на поверхности стены висеть озадаченного человека.
Утро нельзя было назвать ранним, вполне себе, рабоче-крестьянское: люди, машины, такси и курьеры. Я шёл на работу, по привычке захватив кофе и булочку в кофейне около остановки трамвая. Мне нравится ходить разными маршрутами, то выйду на другой остановке, то пройду незнакомыми дворами. На этот раз я проскользнул в небольшой дворик и уже собирался пересечь его, но внимательно к нему приглядевшись, решил сесть на скамейке и собраться с силами перед рабочим днём.
Дворик старый и светлый был обнесён 3 этажными домами постройки позапрошлого века. Во дворе росло несколько крупных лип, на домах лежала свежая краска и белая лепнина радовала глаз.
Когда я уселся на скамейке и принялся за свой завтрак около въезда во двор остановилось такси, из него вышел мужчина в легком пальто с изящным букетом и кожаным портфелем. Он прошел по дворику, встал перед рыжеватой дверью и позвонил в домофон. Скрипящая дверь открылась не сразу, но вскоре мужчина исчез в подъезде, оставив за собой лязг пружины-доводчика.
Где-то в ветвях липы голосил дрозд, на голубом небе проплывали редкие лоскуты облаков, вкусная булка изрядно крошилась из-за чего приходилось сосредоточенно орудуя пальцами, как пинцетом, снимать крохи с гладко выглаженных брюк.
Как раз от этого занятия меня и отвлекла громко раскрытая створка и вывалившийся из неё гражданин.
Он продолжал висеть в окне, я же прихлёбывал кофе из стакана и раз за разом оставлял всё меньше булочки в своих пальцах.
Наконец из тюля появились руки и схватили за плечи мужчину, видно было как напряглись его спина, руки и даже ягодицы под сине-красными трусами в стремлении попасть обратно в квартиру.
Кофе допито, булка съедена, мужчина исчез в проёме окна, а другой в пальто спокойно вышел из подъезда в поисках чего-нибудь к чаю.