Зимой будет холодно,
А летом жарко,
А осенью мокро и дождливо,
Но не тоскливо не грустно и не одиноко.
Я мог бы вечно.
Денно и ночно, бесконечно.
Смотреть как она делает что-то обычное.
Хранить, оберегать не обладая.
Не только ту, а в голове, в душе...
Чтоб не менять, не продавать,
Не жертвовать.
Не продаваться, не принадлежать.
Но не иметь.
На лавочке у дома тёмной ночью
Где волны с нежностью царапают песок.
Сидеть с тарелками переплетая ноги
Смотреть как она ест,
Всегда ли будет так забавно?
Дабы не предавать значения глазам.
И даже если пропаду я там
Никто пусть не заметит той пропажи.
Никто кроме одной,
Которая решит пропасть со мной.
"Он помнил как было больно
Смотреть как она страдает"
Но та которая должна была там быть
Увы страдать не станет.
Я мог бы сколотить забор,
Покрасить в красный цвет,
Даже обвить флюоресцентной плёнкой.
Чтоб ночью подходить к нему
И на него смотреть.
Быть может каждый раз жалеть,
Так никогда и не перешагнув.
Но думать ведь не запретить,
Не запретить хотеть...
И зимой будет холодно,
Летом жарко,
Осенью мокро и дождливо,
Но грустно не будет,
Не будет тоскливо,
Одиноко небудет,
Не будет уже даже страшно.
И больно не будет.
Ибо прежнее прошло...
Жестокие дети умеют влюбляться.
Жестокие дети не умеют любить.
Хочу быть рядом с той кто заставляет улыбаться.
Но если любовь - значит оставлять место за столом для того кто никогда не вернётся, то лучше избегать этого...
Тут либо избегать...
Либо терять...
И не сближаясь потерять,
Будто добить что-то в себе.
Облегчить хоть одной страданья
Страдать могла совсем не та,
И больно быть могло совсем не той.
Другой, не этой...