Давно в Трубчевск хотелось мне поехать,
Знакомые тропинки отыскать,
Воспоминаний солнечное эхо
Над пожнею рассветной окликать.
Дороги эти я давно запомнил:
Синели горизонты и леса,
Луна сияла золотом над поймой,
Косой срезалась ранняя роса.
И голоса. И песни косовицы.
И дым костров над медленной водой.
Смеялись, зазывая, молодицы,
Пленяя непривычной красотой.
Светились искушением их очи.
Огонь скакал, ярился, трепетал:
От страсти пламенел во мраке ночи
И на заре устало догорал.
Шептали что-то сонные берёзы.
Туманились девчонок голоса.
От тихих песен набегали слёзы.
Косой срезалась ранняя роса…
Мне часто снятся нежные их песни,
Простор июльский поймы луговой –
Слезинкою блестит звезда над взлесьем,
И диск луны сияет над Десной…
Перевод с белорусского
Міхась Башлакоў
Успамін
Даўно ў Трубчэўск хацелася паехаць,
Каля Дзясныз адумнай паблукаць,
Гадоў далёкіхс онечнае рэха
Над пожняю світальнай аклікаць.
Дарогі тыя даўнія запомніў:
Сінелі далягляды і лясы.
Плыла над поймай залатая поўня.
Зразалі косы кропелькі расы.
І гамана. І песні касавіцы.
І дым кастроў над срэбнаю вадой.
Смяяліся зазыўна маладзіцы,
Чаруючы нязвыклаю красой.
Свяціліся спакусаю іх вочы.
Агонь скакаў, успыхваў, трапятаў:
Ён палымнеў ад страсці сярод ночы,
На досвітку ж ад стомы дагараў…
Шапталі штосьці сонныя бярозы.
Туманіліся дзевак галасы.
О, як спявалі – набягалі слёзы.
Зразалі косы кропелькі расы…
Мне часта сняцца дзіўныя іх песні
У ліпеньскай прасторы лугавой –
Зіхціць слязінкай зорка над узлессем
І залаціцца поўня над Дзясной…