В харчевне он, пройдя между столов,
Присел и предложил поесть немного.
Он знал прекрасно то, что двум друзьям
Достанется нелёгкая дорога.
В окне скользнул бегущий тонкий луч.
Сидящие за трапезой привстали.
Теперь настало время уходить
И это все прекрасно понимали.
А Серафим вдруг куколки достал
И попросил: «Отдайте их девчушке.
Пусть радуют её теперь они.
Мечтой малышки были не зверюшки.
Я вам резной стаканчик подарю.
Мне удалось создать его на память,
Что даст возможность вспоминать о том,
Как мы пришли сюда учениками
И ими же отсюда и уйдём.
Я чувствую, что жизни мало будет,
Чтоб утверждать, что ты достиг всего.
Уверенность фантазии погубит».
Когда успел всё сделать Серафим,
Художник знать не мог, а провожатый,
Сказав тихонько им: «Благодарю!»,
Стал выглядеть вновь сильным и богатым.
Они в то время вышли на простор.
Кричали чайки. Море бушевало.
С небес спустился резко второй луч.
Им солнышко тропу обрисовало
До выхода из города. Потом
Безвестный попросил ему дать якорь.
Тот самый, затвердевший янтарём.
И получив, с ним поступил двояко.
Сначала он в руке его зажал,
Потом поднял и в небеса направил
И третий луч в отверстье пропустил,
Как будто нить в иголочку заправил.
Затем он якорёк вложил в ладонь
Растерянного сильно Серафима
И произнёс: «Идите. Эта нить
Не видима, крепка, неуязвима.
Вы не собьётесь с нужного пути,
Пока из рук не выпустите снова
Что я вложил. Упустите его
Я не сумею подсобить вам снова.