Все тот же сон, хоть лет прошло и много.
В слезах лицо и руки все в крови.
Я просыпаюсь от видения ночного –
Невинного, Кого от трусости убил.
И вновь сквозь еле слышный шелест штор
Моей земной тюрьмы – роскошной спальни,
Я будто слышу тот же разговор
И Его голос тихий и печальный.
Я есьм Царь. Но царство не отсюда.
И если б было се не так,
То разве мог тогда Меня Иуда
За горсть серебренников бы предать?
Что истина? Не вижу в Нем вины.
Его вам отпустить или Варавву?
Я руки умываю, дальше вы
Чините эту гнусную расправу.
И так я струсил, струсил пред толпой –
Святого Агнца предал на заклание,
Хоть понял, понял Кто передо мной
За то единственное краткое свидание.
И вот сквозь занавеси видя лик луны,
Ловя ее неясное сияние,
Я вижу в нём виденье будто мы
Гуляем вместе садом Гефсимании,
Он утирает мои слезы покаяния
И исцеляет злую боль вины.