Что не спится утром ранним?
Что тревожит на заре?
Говорит о самом главном
на диване иль тахте.
Мысли разные в сомненье
лезят в голову мою,
в час печального томленья
всё никак я не засну.
Вновь забытые обиды
пред глазами предстают,
словно в доме у Фемиды
приговора жадно ждут.
Мнятся прошлого мгновенья
теребя покой и сон,
будто яркие виденья
мне запели в унисон.
Вижу прошлого я лица
о которых позабыл,
наша встреча повторится
час расплаты наступил.
Вижу в этом сноведенье
мной любимые глаза,
и взывает к пробужденью
взгляда долгого тоска.
Говорит он мне с упрёком
через призму многих лет,
став тем голосом далёким
воскресив на миг сюжет.
Мне томительно и скорбно,
голос явно всё звучит,
внемлю я ему покорно
без упрёков и обид;
этот глас звенит и льётся,
бьётся трепетно в груди,
в нас-он совестью зовётся
даром Божиим любви.
И глядя сквозь сон в зеницы
в свете утренней зари,
я под пенье ранней птицы
вновь кричу ему-прости!