Любить всех!
Тебе, кто бы ты ни был, в бесконечных объятиях! -
Это ты, Пипси,
С твоим идиотским хвостиком в любовном порыве.
Ты омни-пип.
Не то чтобы ты просто мягкий, о боже, нет.
Вы знаете, с какой стороны ваш хлеб намазан маслом.
Тебе плевать на рэп.
Но ты любишь лежать в тепле между теплыми человеческими бедрами, без разбора,
И ты любишь заставлять кого-то любить тебя без разбора,
Любишь ласкать ласки, погрязать в ней,
А затем поверните хвост к следующему посетителю, чтобы получить новую ложку.
И снова начать гарцевать, лизать и обниматься, без разбора.
О да, я знаю твою маленькую игру.
Но ты такой милый,
Так быстро, как маленький черный дракон.
Так яростно, когда койоты воют, лают, как маленький лев, и урчат,
И начав в сумерках, с твоей маленькой черной шерстью, ощетинившейся, как плюш,
Против тех койотов, которые проглотят тебя, как устрицу.
А утром, когда дверь спальни открывается,
Врывается, как маленький черный вихрь, прыгает прямо, как стрела, на кровать у подушки
И внезапно превратив день в черный смерч жизнерадостности , китайский дракон.
Так смешно
Бешено карабкается по глубокому снегу, как кролик,
Бросаясь, как черный шар по снегу,
Чмокая его, бросая полный рот,
Маленькое черное пятно в пейзаже!
Так абсурдно
Отставание по пыльной тропе, когда лошадь мчится домой галопом:
Оставленный в пыли позади, как шар пыли, несущийся
Поднимается на свирепых ножках, быстро рвется, чтобы догнать, настоящая пыльная свинья, уши почти снесены,
И черные глаза, ярко выпученные в пылезащитной маске
Морщинистый китайский дракон, с розовой улыбкой во рту и выпученной нижней челюстью.
И белые зубы, показывающие в твоей драконьей ухмылке, когда ты мчишься, ты раздвоенный
Как летящий снаряд, стремительно взлетающий,
Поднимая глаза на меня, когда вы подходите рядом, чтобы увидеть, сижу ли я на лошади,
И задыхаясь с этой раздвоенной усмешкой,
Вся твоя игра, тельце, гладкая, как поросенок, бедный Пипс.
В тебе много старого игрового духа, Бибблз.
Множество игр, старая мужественность, маленькая сучка.
Как ты ненавидишь, когда тебя чистят щеткой для обуви, чтобы смахнуть всю эту пыль со своего морщинистого лица,
Не так ли?
Как вы ненавидите, когда вас выставляют унизительным, мэм;
Как вы ненавидите, когда над вами смеются, мисс Суперб...
***
Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930). — Родился в семье шахтера в Иствуде (Ноттингемпншр), учился в колледже в Ноттингеме. Первыми изданными произведениями Д.-Г. Лоуренса были стихи, однако всемирную известность он приобрел в первую очередь как прозаик, автор многих романов, в которых протест против капиталистической «механистической цивилизации» сочетался с мечтой о возрождении «естественного человека» («Белый павлин», 1911; «Сыновья и любовники», 1912; «Радуга», 1915; «Жезл Аарона», 1921; «Любовник леди Чаттерлей», 1928). Д.-Г. Лоуренс писал: «Я представляю себе тело человека подобным пламени, подобным свече, вечно прямой и горящей, а разум — это лишь отсвет, падающий на то, что вокруг». Свои творческие установки Д.-Г. Лоуренс изложил в книге «Психоанализ и бессознательное» (1915). То значение, которое писатель придавал биологическим инстинктам в жизни человека, отозвалось в его поэтическом творчестве повышенным интересом к миру животных. Особенно это относится к его книгам 20-х годов, из которых наибольшую известность получил сборник стихов «Птицы, звери и цветы» (1923). Стихи Д.-Г. Лоуренса на русском языке были опубликованы в книге «Антология новой английской поэзии» (1937).