Лист бумаги – белый, чистый, гладкий.
Он судья, бесстрастный наблюдатель.
Примет и влюблённых шёпот сладкий,
И донос, что написал предатель.
Бесполезно требовать ответа,
Тщетно умолять о сострадании,
Невозможно попросить совета –
Он всегда "велик" в своём молчании.
Хочешь, напиши о чём угодно,
Хочешь, просто отложи до срока.
Так и так – ему всегда свободно,
Не боится времени и рока.
Сколько раз его бросали в печи,
Яростно терзали и топтали,
Но на стол, как тяжкий груз на плечи,
Снова пред собою полагали.
Никогда чернилам не сотрудник,
Никогда ума не подстрекатель.
Молчаливый безразличный спутник,
Циник и холодный созерцатель.
Терпит слог смешной и неумелый,
Не любуется изысками поэта,
Он всё тот же – гладкий, чистый, белый,
Не бывает честь его задета.
Без труда бессовестно приемлет
Восхваленья мерзкого кумира,
И всё так же безразлично внемлет
СЛОВУ, что живит стихии мира.
Лист бумаги, ты совсем ничтожен,
Но тебя и это забавляет.
Ты не смел и ты не осторожен,
Каждый миг твой век возобновляет.
Неключимый раб, невольник фразы,
Сам собою никому не нужен.
Словно сыпью въедливой проказы
Ты чужими мыслями нагружен.
Не таков, кого хочу в примеры,
Лучше уж на плаху или в пламя.
Ты бездушной, сумрачной химеры
Бледное и мертвенное знамя.
Ты не лжив, ты презираешь честно,
Надмеваешься с холодною усмешкой,
Но заметить будет ли уместно,
Что всегда ты остаёшься пешкой.
Большинству отнюдь не симпатичен,
Ценят не тебя, а эти строчки.
Оставайся, как и был, безличен.
Белый лист стремится к чёрной точке.