«Пусть даже сто лет спустя
Будут все равнодушны,
И страницы мои, шелестя,
Опадут в библиотеке душной.
Я хочу, чтобы вместо венков,
Ученых критиков гула,
Чья-нибудь грудь от моих стихов,
Как от ветра в поле, вздохнула».
Рюрик Ивнев
Я о нём бы так ничего и не узнал, не попадись мне случайно книга «Избранное» 1988 года.
С этим именем, конечно, был знаком по воспоминаниям поэтов и о них, прежде всего через Есенина. Позднее через его контакты с Павлом Васильевым.
Он мало кому известен. Но в этом 2021 году у него две знаменательных даты: 130 лет со с появления на свет и 40 лет после ухода.
А ведь он был известнейшим поэтом до революции и в советское время, и ещё как прозаик, переводчик, драматург. К тому же у него замечательные воспоминания о соратниках-поэтах и других современниках.
Михаил Александрович Ковалёв, это его настоящее имя, родился 23 февраля 1891 года в Тифлисе в дворянской семье.
После окончания там кадетского корпуса учился в Петербурге в императорском университете, потом в Московском университете, где получил диплом правоведа.
Революцию встретил восторженно в числе известных поэтов, поддержавших советскую власть, с Блоком, Маяковским, Брюсовым. Был членом Коллегии по организации РККА и активистом-организатором пропагандистской работы в армии.
В начале двадцатых по инициативе Луначарского стал председателем Всероссийского союза поэтов.
Псевдоним Рюрик Ивнев возник во сне, как раз перед запуском в печать его первой книги «Самосожжение».
Он становится известным литератором, одним из организаторов группы имажинистов. В круг его общения входили все известнейшие литераторы Серебряного века: Блок, Маяковский, Горький, Бальмонт, Мережковский, Гиппиус, Северянин, Гумилев, Кузмин, Ахматова, Пастернак, Мариенгоф, Мандельштам и другие. Дружил с Есениным, расположенный его талантом и внешностью. Рюрику Ивневу посвящали стихи Марина Цветаева, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Алексей Кусиков и др.
Не смотря на его революционность и раннюю политическую ориентацию на большевизм, до конца жизни оставался лириком. В то время, когда от литераторов требовалась поддержка и прославление пролетариата и революции, Луначарский, нарком просвещения, обратился в книгиздат с ходтайством, чтобы у Рюрика не было затруднений с публикацией его лирических стихов.
Ивнев высоко ценил творчество С.Есенина и П.Васильева.
В 1953 году в память о замечательных ушедших поэтах написал стихотворение «Соловьи», но его в интернете нет.
В книге «Избранное» - стихов немного, основное — проза: роман «Богема», в котором он сам главный герой, показано и литературное сообщество того времени с невымышленными героями и интереснейшими фактами; мемуары о встречах с Блоком, Маяковским, Клюевым, Асеевым, Дзержинским и др.
У него все стихи неплохие. Красивые. С открытостью, искренностью, ясностью, мастерством. Кроме обаяющей лирики, есть у него и стихи политизированные, в том числе, посвящённые Октябрю и Ленину.
Но написаны и они искренне, без заметного пафоса, без стремлений угодить власти.
Однако соцреалистом он не стал, не смотря на непоколебимый большевизм и предыдущие «метания среди литературных течений».
Любопытно его стихотворение 1914 года «Я надену колпак дурацкий и пойду колесить по Руси». Оно как бы приоткрывает дверь Есенину в творчество в советский период.
Я надену колпак дурацкий
И пойду колесить по Руси,
Вдыхая запах кабацкий…
Будет в поле дождь моросить.
Будут ночи сырые, как баржи,
Затерявшиеся на реке.
Так идти бы все дальше. Даже
Забыть про хлеб в узелке.
Не услышу я хохот звонкий.
Ах! Как сладок шум веток и трав,
Будут выть голодные волки,
Всю добычу свою сожрав.
И корявой и страшной дорогой
Буду дальше идти и идти…
Много радостей сладких, много
Можно в горьком блужданьи найти.
«Как жаль, что Ивнев, который оказался внутри большевистской системы, став правой рукой Луначарского, так мало рассказал о том, что должен был знать. Он не мог не сталкиваться со Сталиным, Бухариным, Троцким, он не мог не видеть, как шло перерождение власти в самом аппарате, частью которого он был. И всё это либо до сих пор лежит за семью замками, либо просто-напросто не написано» (Евгений Евтушенко).
Его личная жизнь была непростой. С тонким и сложным внутренним миром. Он, интереснейший и столько повидавший человек, был, по его словам, странником, скитальцем. С душой, "напоённой печалью", не перестававший любить и не отученный от лирической поэзии репрессиями и войнами.
Тянулся к любви. Даже в последние годы своей жизни был наполнен ею.
«Я руки грызу от неистовой боли,
Я снова судьбу о пощаде молю,
Я снова во власти сладчайшей неволи,
Я снова несчастен, я снова люблю».
«Да не растопчет ненависти конь души моей помолодевшей».
Прожил Михаил Александрович большую, почти вековую, жизнь и лишь несколько дней не дотянул до своего девяностолетия.