Наяды со смехом сбивают пену дней и столетий с морских бурунов.
Горы выгибают драконьи спины, прячут морды в меха зеленых лесов.
Кипарисы острыми шпагами вспарывают шёлк раскалённого неба,
И виноградные гроздья маслянисто блестят, как чёрные кудри эфеба.
Оркестры цикад звенят, сотрясая полуденный зной токкатами Баха.
Чёрного быка ночи кровавым плащом дразнит закат без страха,
Но бык побеждает тореро, накрыв своей тенью равнины, горы и море
И в бухты сгоняет баркасы, как псов, дав рыбам сновать на просторе.
Ангелы, толкая друг друга, подглядывают сквозь дырочки небосвода
За любовниками, сидящими на берегу всю ночь напролёт до восхода.
На серебряное блюдце Луны упала красная плоть золотого граната,
Чёрные пули маслин стучат по иссохшей земле, кастаньетами из агата.
Колокольни церквей зубчатыми коронами венчают сады и фонтаны.
И пальмы нахохлившимися совами дрожат от неистовства Трамонтаны.
Иссохшее тело горячего юга корчится, умоляя небо о дожде или смерти,
А ветер сбивает ему прохладные гроздья акации в неистовой круговерти.
О, пряный и терпкий юг, увижу ль тебя я снова?