Это повесть не о великой Мадам Кюри, какой её узнал мир после присуждения Нобелевской премии. Об этом писано уж немало...
Это - повесть о Мане Склодовской, девочке из Варшавы, как она формировалась, в каой духовной среде воспитывалась, метания отрочества и юности.
-------------
на фото редко репродуцируемое фото Марии Склодовской, сразу по приезде в Париж. Сорбонна, 1894г. В своих варшавских платьях, и другой одежде она проучилась все три нищих, но счастливых года в Сорбонне, так что в этом наряде, весьма миленьком и строгом, она вероятно и работала гувернанткой, о чем ниже глава моей повести о Марии Кюри:"Дневник Мани Склодовской".
Большие цитаты обусловливаются жанром документальной повести. Также жанр коллажа, в котором сочетаются в определенной смысловой последовательности, задаваемой автором, - цитируемые тексты из самых разных источников. В 20-е гг 20в в Совдепии это были экспериментальные жанры, например "роман-комплекс". Таков например "роман-комплекс "Кик" М.Шагинян.
Они включали всё, вплоть до цитат из газет того времени, дневников, писем, и т.д. Я бы назвала это предтечей "клиповой культуры" современности.
цитата
Была ли Маня просто барышней-бесприданницей, энергичной и рассудительной, думавшей только о том, как бы увеличить количество своих учеников? Нет! Она мужественно вступила на трудный, хлопотливый путь частных уроков, но только из нужды. В действительности у нее была своя тайная, горячо волнующая жизнь. Как и все польки ее круга в ту эпоху, Маня была полна восторженных мечтаний. Как и все молодые люди, она была охвачена чувством патриотизма. В их планах собственного будущего служение Польше занимало первенствующее место над вопросами личного благополучия, любви и брака. Один, мечтая о революционной борьбе и ее опасности, участвовал в заговоре. Другой стремился к публицистической деятельности. Третий хотел служить религии, поскольку сам католицизм представлялся средством, силой, которая противостояла православным угнетателям.
Мистически религиозная мечта стала для Мани чуждой. По традиции ради приличия она еще придерживалась религиозных обрядов, но сама вера, поколебленная смертью матери, мало-помалу испарилась. Испытав на себе сильное воздействие глубоко религиозной матери, эти последние шесть или семь лет Маня жила под влиянием своего отца, не столько католика, сколько несознающегося вольнодумца. От детской религиозности остались в ней лишь смутные духовные запросы, стремление преклоняться перед чем-то великим и возвышенным.
Хотя среди ее друзей находились революционеры и Маня была так неосторожна, что давала им пользоваться ее паспортом, сама она нисколько не стремилась участвовать в покушениях, бросать бомбы в царскую карету или в экипаж варшавского губернатора. В той среде польской интеллигенции, к которой принадлежала Маня, намечается вполне определенная тенденция оставить «несбыточные надежды». Довольно бесполезных сожалений! Довольно неорганизованных, стихийных выступлений за автономию! Сейчас важно одно: работать, повышать в Польше цивилизацию, поднимать народное образование в противовес царским властям, которые сознательно держали народ в духовной темноте.
Философские учения данной эпохи направили это национальное брожение умов по особому пути. В предшествующие годы позитивизм Огюста Конта и Герберта Спенсера внес новые основы в мышление Европы. Одновременно работы Пастера, Дарвина и Клода Бернара показали огромное значение точных наук. В Варшаве, как и везде, исчезает вкус к произведениям романтиков. Искусство, культура отходят на второй план. Юношество, склонное к категорическим суждениям, сразу поставило химию и биологию выше литературы, а преклонение перед учеными пришло на смену преклонению перед писателями.
Но надо сказать, что если эти новые идеи развивались в свободных странах вполне открыто, то не так обстояло дело в Польше, где каждое проявление свободы мысли считалось подозрительным. Новые теории сюда просачивались и развивались по подземным каналам.
Вскоре после возвращения в Варшаву Маня Склодовская попадает в среду ярых поклонников позитивизма. Сильное влияние оказывает на нее учительница женской гимназии Пьясецкая, блондинка лет двадцати шести – двадцати семи, худая и своеобразно некрасивая. Влюбившись в студента Норблинема, недавно исключенного из университета за политическую неблагонадежность, она страстно увлеклась современными доктринами.
Маня первоначально отнеслась к этому слегка недоверчиво и боязливо, но вскоре прониклась смелыми идеями своей подруги. Ее с сестрами Броней и Элей и их подругой Марией Раковской допускают в так называемый «Вольный университет», в котором читались курсы анатомии, естественной истории и социологии. Их вели профессора-добровольцы, помогавшие молодежи расширять свой кругозор. Эти лекции читались тайно или у Пьясецкой, или на какой-нибудь другой частной квартире. Ученики группами по восемь – десять человек собирались вместе, слушали и записывали лекции, обменивались книгами, брошюрами, статьями. При малейшем постороннем шуме они приходили в трепет. Если бы полиция накрыла их, всем грозило бы тюремное заключение.
Сорок лет спустя Мария Кюри писала:
«Я живо помню теплую атмосферу умственного и общественного братства, которая тогда царила между нами. Возможности для наших действий были скудны, а потому и наши успехи не могли быть значительными; но все же я продолжаю верить в идеи, руководившие в то время нами, лишь они способны привести к настоящему прогрессу общества. Не усовершенствовав человеческую личность, нельзя построить лучший мир. С этой целью каждый из нас обязан работать над собой, над совершенствованием своей личности, возлагая на себя определенную часть ответственности за судьбу человечества; наш личный долг – помогать тем, кому мы можем быть наиболее полезны».
«Вольный университет» не ограничивался только пополнением образования девиц и юношей, окончивших гимназию. Сами слушатели становятся наставниками. Пьясецкая уговаривает Маню давать уроки бедным женщинам. Маня берет на себя работниц швейной мастерской, читает им книги и постепенно составляет для них библиотеку на польском языке.
Можно себе представить увлечение этой семнадцатилетней девушки своей работой! Ее детство протекало среди чудесных, обожествляемых вещей – физических приборов ее отца, и он еще до «моды» на точные науки привил Мане свою научную пытливость. Но прежний детский мир уже не удовлетворяет кипучую натуру девушки. Маня мечтает не только о математике и химии. Она мечтает изменить современный общественный порядок. Она стремится просветить народ. По своим передовым идеям, по благородству души Маня – социалистка в полном смысле слова. Однако она не примыкает к варшавской группе студентов-социалистов.
Маня еще не понимает, что ей необходимо разобраться в своих стремлениях и на чем-нибудь остановиться. Пока же с одинаковой восторженностью она отдается патриотическим чувствам, и гуманистическим идеям, и своим интеллектуальным запросам.
Несмотря на влияние новых идей, несмотря на бурную деятельность, она по-прежнему очаровательна. Хорошее, строго выдержанное воспитание, пример целомудренной семьи охраняли ее юность и не давали впадать в крайности. Восторженность и даже страстность всегда сочетались в ней с изяществом, с каким-то сдержанным достоинством. Никогда мы не заметим у нее революционной позы или подчеркнуто разнузданных манер. Самобытная, независимая Маня никогда не скажет жаргонного словца. Ей никогда не придет в голову даже закурить.
Если между часами репетиторства, занятиями с работницами мастерских и тайными лекциями по анатомии у Мани появляется свободное время, она уходит к себе в комнату, где что-то читает, что-то пишет. Ушло то время, когда она глотала пустые нелепые романы. Теперь она читает Гончарова, Достоевского или «Эмансипанток» Болеслава Пруса, где встречаются портреты молодых полек, таких же, как она, и так же стремящихся к духовной культуре. Ее тетрадка с записями для себя хорошо отражает духовную жизнь юной девушки, жадной до всего и стоящей на распутье своих разносторонних дарований: десять страниц тщательных рисунков свинцовым карандашом, иллюстрирующих басни Лафонтена: немецкие и польские стихи; отрывки из книги Макса Нордау «Ложь условности»; стихотворения Красиньского, Словацкого и Гейне; три страницы из ренановской «Жизни Иисуса», начинающиеся словами: «Никто и никогда еще не ставил в своей жизни любовь к Человечеству так высоко над суетными, мирскими интересами, как делал это он (Иисус)…»; затем выписки из работ русских философов; отрывок из Луи Блана; страничка из Брандеса; снова рисунки животных и цветов; опять Гейне; собственные переводы на польский язык из Мюссе, Прюдома, Франсуа Когте…
Из книги Ева Кюри "Мария Кюри", глава Юность.
Продолжение фото обзора с выдержками из книг, дневников и переписки последует.
------------------------------------------
------------------------------------------
конец цитаты
Интересно, сохранились ли ранние переводы на польский стихов из Мюссе, Сюлли-Прюдома и Франсскуа Коппе? Раз Ева Кюри пишет об этом, то наверное сохранились.
Книгу Евы Кюри "Мария Кюри" перечитываю, причем теперь больше вчитываясь в ранние годы в Польше, а прежде быстро перескакивала на Париж, Сорбонну.
Эту книжка одна из самых вдохновляющих книг моего отрочества.И сейчас она оказывает при перечитывании благое влияние. Стиль Евы Кюри великолепен. Она кстати и пишет, что Маня металась в юности между литературой и точными науками, народничеством, социализмом. жадно искала призвание.
Главы ее годовой жизни в деревне поле гимназии в семье польских графов, прошедшей в забаваха- чудесна.
А дальше тяжелый труд гувернантки в польской провинции. Выдержки из писем Мания Склодовской подругам-социалисткам и сестрам- нынче поразил меня! В своем отрочестве я не обращала внмиания на эту сторону ее личности в ранней юности.
Народница, социалистка, и просто чрезвычайно умная девушка - откуда такие лепятся в природе?
И пора прочесть роман Элизы Ожешко "Над Неманом", которым зачитывалась и обливалась слезами Маня. и "Эмансипанток" Б. Пруса. Спрашивала в библиотеке, Над Неманом мне дали, но не прочла. а Пруса не было, он считался престижным и потому в фондах районных библиотек "престижное" не хранилось.
Достоевского, Гончарова она читала конечно на русском.
отрывки из книги Макса Нордау «Ложь условности»; стихотворения Красиньского, Словацкого и Гейне; три страницы из ренановской «Жизни Иисуса», начинающиеся словами: «Никто и никогда еще не ставил в своей жизни любовь к Человечеству так высоко над суетными, мирскими интересами, как делал это он (Иисус)…»; затем выписки из работ русских философов; отрывок из Луи Блана; страничка из Брандеса; снова рисунки животных и цветов; опять Гейне; собственные переводы на польский язык из Мюссе, Прюдома, Франсуа Когте…
----------------
Помню, это место поразило меня.
Мане было еще лишь 17...А какой круг чтения и мысли! На пустом месте не появилась великая ученая и общественный деятель.
В провинции работая гувернанткой ради того чтобы скопить на учебу в Париже для сестры и себя, Маня еще находила возможность учить деревенских детей грамоте, хотя ненавидела свое зависимое положение и мечтала вырваться.
Но у юношества таго времени были свои понятия...Они считали за долг служить ...
Интересно, что пансион для мальчиков организовал в их квартире отец Склодовских, а потом и Маня в провинции учила деревенских грамоте бесплатно, а в Париже опять пыталась открыть школу для детей своего научного круга, но их этого ничего не вышло. Это ее стремление всюду открывать школу! Их мать была директрисой женской гимназии! Но рано оставившей их(чахотка). Потомственный педагог Мария С-К.
Это заметки на полях. в инете нашла "фотообзоры" М.и П. Кюри. Продолжу тоже, что из этого выйдет - не знаю. Пока выписки и заметки.
вообще посстоянно педалируется участие Марии Склодовской в нац-осв движени Польши от российсого ига, и ее ярый польский национализм.
А ничего что отец её окончил Петербургский ун-т, что Маня окончила как и её сестры и брат с золотыми медалями гимназии в Польше где ВСЁ преподование шло на русском языке! Фактичеси она получила РУССКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ. И этот момент остается в тени. Польский в ту пору ыл наравне с нынешним... например белорусским - никому не нужным и нигде не употребляемым. Ева Кюри пишет о неавистном Господине Иванове, инспекторе гимназий, его функцийе было следить за тем чтобы в сочинениях польских гимназистов не проскальзывало "полонизмов".
то есть мовы по нашему.
На этой почве в между господином Ивановым и г-ном Склодовским, случился конфликт, предрешивший сложнон финансовое положение семьи в дальнейшем. Г-н Иванов выговаривал пану Склодовскому "полонизмы" в сочинениях гимназистов, на что пан Склодовский спокойно ответил:ну так что же, гсоподин Иванов, вы ведь тоже иногда допускаете ошибки в русском языке...".
Вскоре пана Склодовского сняли с должноси и перевели на низкооплачиваемую работу. Это вкупе с потерей накоплений в результате неудачного вложения средств(30 тыс рублей) определило незавидное положение "бесприданниц" и беготню за репетиторством и наконец "в людях" сестер и брата Склодовских, однако все ои стали достойнми людьми. Оч интересно взаимоотношения отца Склодовского с детьми, его горстное:я мечтал вам всем дать самое утонченное образование за границей...увы. Удивительно, что дать заграничное и утонченное образование предполагал отец и для своих 3-х дочерей, а не только сына(одна дочь умерла от тифа, занесенного в пансион на дому пана Склодовского). Для Польши, российской империи 1870-80-х типично ли? Или нам сгустили краски, рассказывая про редкость женского образования в ту пору?
Ева Кюри также чрезмерно акцентирует на "ненависти поляков к царской России и борьбе против русского ига", русофобии.
естесно, раньше я не замечала и таких нюансов. Перечитывание спустя время всегда открывает новые грани, если книга достойна этого быть перечитанной.
Теперь быстро можно найти в инете круг чтения описанный выше. И составить свои.
В принцип, типичная картина для юношей и девушек, вступающих в жизнь...
Те же метания. Та же пестрота интересов, хаотичного чтения. Такие же выписки отовсюду, из беллетристики, из философов, афоризмы, стихи, причем на разных языках, свои вирши...Типично. Но если сравнить с нынешним вк - та же пестрота, но теперь это делается в секунды. а тогда сами. своими руками всё выписывалось, осмыслялось...Разница в скорости - а качество усвоения?
Итак, нигде не освещается в лит., что Мадам Кюри не столько полька старинного герба, и не столько натурализовавшаяся француженка, так и не научившаяся выговаривать фр р, сколько РУССКАЯ - ибо язык, на котором велось воспитание в первые годы - ГЛАВНЫЙ.
И мать и отец Склодовских-вот удивительно!-были не только педагоги, мать даже директрисой женской гимназии, отец оч образованный человек - в семье наверняка больше говорили по-русски, чем по-польски. Дети не могут раздваиваться поровну меж двумя языками, обычно один лидирует, тем более если дети хорошо учаться.
Вот это мое открытие. Пора Марию Склодовскую-Кюри признать великим РУССКИМ УЧЕНЫМ.
В главе о ее работе гувернанткой Ева Кюри обмолвлвается, что Меня(так она всюду пока называет её) опять рискуя собой взялась учить деревенских польской грамоте-и отписывла подруге в Варшаву, что это её долг, сохранить польский! в этом смсыле. А детей в семьях она учила по РУССКОЙ ПРОГРАММЕ с обязательной сдачей ими экзаменов. Ее плата - 500 рублей удерживала ей в "глуши", которое она ненавидела, о чем колоритные места в ее письмах.В этой работе из пышной веселой девчонки она превратилась в исхудавшую стервозную депрессивную мегеру - точ-в- точь как описывают в литературе гувернанток...
ну вот и сложился очерк. иногда когда боишься приступить - нужно подобраться исподволь на чем-то как бы не обязывающим.
хороий пример илл.: Чхов Дом с мезонином. образ Лиды-народницы, учащей грамоте деревненских "Вороне где-то бог послал кусочек сыру"
х/ф хорош, пересмотреть.
Народничество-недостаточно исслеованная и загадочная глава русской жизни.
кажется, что это скоро повтрится."бегите из городов"-лейтмотив наших дней(2021)
16/05/2021
16ч 31м - 17ч.29м.
1 час печатала.
перерыв.
http://www.litmir.me/br/?b=62826&p=12
Ева Кюри. Мария Кюри читать с содержанием-навигатором глав слева.
А я читаю перед сном свою бумажную книгу. Возвращаться к книге на бумаге!
затем выписки из работ русских философов; ...
которые она выписывала в оригинале. каких именно?
если в 17 лет она читала русских философов и выписывала из них - не говорит ли это о том что она и МЫСЛИЛА на русском?!
Сложившийся очерк можно назвать "Дневник Мани Склодовской" - интимно, в меру беллетрестично, воспитательно...И неожиданные выводы напрашиваются о родном языке ея - точно ли польский?
Исправить недочеты Евы Кюри!
Привести стихи Сюли-Прюдома, которыми зачитывались в ту пору, Коппе, польских и русских поэтов. И узнать КАКИХ РУССКИХ ФИЛОСОФОВ ЧИТАЛА В ОРИГИНАЛЕ мАНЯ! И ЧТО ВЫПИСЫВАЛА.
снова рисунки животных и цветов; опять Гейне; собственные переводы на польский язык из Мюссе, Прюдома, Франсуа Когте…
Сколько противоречий! Все дело в том, что эта «эмансипированная женщина», коротко обрезав свои чудесные белокурые волосы в знак презрения к кокетству, все же вздыхает по любви и переписывает целиком прелестное, но чуть слащавое стихотворение.
Маня скрывает от своих подруг, что ее пленяют и «Разбитая ваза», и «Прощай, Сюзан». Ей трудно признаться в этом и самой себе. Строгое платье, выражение лица, до странности ребячливое из-за коротко подстриженных кудрей, делают Маню похожей на мальчика-подростка, который бегает по собраниям, слушает доклады, спорит, выходит из себя. Своим подругам она декламирует стихотворения Асныка, вдохновленные горячей любовью к родине и ставшие «Исповедованием веры» этой молодежи:
12
--------
АСНЫК! АГА.
Зера Черкесова Новеллы 16.05.2021 17:48 Заявить о нарушении / Удалить
Луч светлый Истины найдите,
Ищите новых, неизведанных путей,
Когда же взор Человечества проникнет еще дальше,
То и тогда откроется пред ним достаточно чудес.
…В каждой эпохе рождаются свои мечты
И забываются вчерашние, как сон.
Берите ж в руки светоч знания,
Творите новое в созданиях веков
И стройте будущий Дворец для будущих людей…
Маня дарит Марии Раковской фотографию, где изображены она и Броня, с надписью: «Идеальной позитивистке от двух позитивных идеалисток».
Две наши «позитивные идеалистки» целыми часами обдумывают вместе, как им устроить свою жизнь в будущем. Увы! Ни Аснык, ни Брандес не давали указаний, как получить высшее образование в Варшаве с университетом, куда не допускают женщин. Не давали и советов, как быстро нажить состояние уроками за пятьдесят копеек.
Великодушная Маня огорчена. Хотя и младшая в семье, она чувствует себя ответственной за будущее старших. Юзеф и Эля не вызывают большого беспокойства: молодой человек станет врачом, а увлекающаяся красавица Эля еще колеблется: стать ли ей учительницей или же певицей; она и поет во весь голос, и запасается дипломами, и в то же время отказывает всем претендентам на ее руку.
Но Броня!
и ЕЩЕ:
Гувернантка
Маня – своей двоюродной сестре Хенрике Михайловской, 10 декабря 1885 года
«Дорогая Хенрике, со времени нашей разлуки я веду жизнь пленницы. Как тебе известно, я взяла место в семье адвоката Б. Не пожелаю и злейшему моему врагу жить в таком аду! Мои отношения с самой Б. в конце концов сделались такими натянутыми, что я не вынесла и все ей высказала. А так как и сна была в таком же восторге от меня, как я от нее, то мы отлично поняли друг друга.
Их дом принадлежит к числу тех богатых домов, где при гостях говорят по-французски – языком французских трубочистов, где по счетам платят раз в полгода, но вместе с тем бросают деньги на ветер и при этом скаредно экономят керосин для ламп.
Имеют пять человек прислуги, играют в либерализм, а на самом деле в доме царит беспросветная тупость. Приторно подслащенное злословие заливает всех, не оставляя на ближнем ни одной сухой нитки.
Здесь я постигла лучше, каков род человеческий. Я узнала, что личности, описанные в романах, существуют и в действительности, а также то, что нельзя иметь дела с людьми, испорченными своим богатством».
Картина беспощадная. Написанная человеком, чуждым злобе, она показывает, какой еще наивной была Маня и сколько оставалось в ней иллюзий. Входя наугад в польскую богатую семью, она рассчитывала там найти благодушных родителей и милых деток. Она была готова привязаться Д ним, полюбить их. И какое жестокое разочарование!
Письма этой молодой гувернантки дают нам возможность косвенным путем оценить превосходство окружения родной семьи, с которой она только что рассталась. Конечно, и в своем кругу интеллигенции Мане приходилось встречать ничтожных людей, но даже среди них она не замечала душевной низости, корыстности, отсутствия чувства чести. У себя дома ни одно грубое или дурное слово не доходило никогда до ее слуха. Семейные ссоры, злые пересуды привели бы Склодовских в ужас. Всякий раз, когда Маня сталкивается с глупостью, мелочностью, вульгарностью, мы видим, что она изумлена, возмущена.
Высокие духовные качества у спутников Маниной юности, их яркий интеллект позволяют найти ответ на одну загадку… Почему окружающие Маню не заметили в ней еще раньше ее призвания, ее особых дарований? Отчего не послали ее в Париж учиться, а допустили взять место гувернантки?
ГЛАВЫ ЮНОСТЬ И ГУВЕРНАНКА
Здесь я постигла лучше, каков род человеческий. Я узнала, что личности, описанные в романах, существуют и в действительности, а также то, что нельзя иметь дела с людьми, испорченными своим богатством».
--------
ИЗ ПИСЬМА МАНИ ХЕНРИКЕ- в первые месяцы работы гувернанткой.
До чего это сохраняет актуальность во все времена!
Мои попытки на днях загуглить и посмтреть ТРИ Х/Ф О МАРИИ И ПЬЕРЕ КЮРИ ПОТЕРПЕЛИ НЕУДАЧИ.
См духовный облик Марии выше и соотнесите с теми дешевыми киноподелками которые предлагаются.
вообще киношники-сценаритсы. режиссеры, актеры-перед тем как делать биографическое кино-читают хоть основное по теме?
Или в вольной фантасмагории:что вижу в себе - о том и пою.
Зера Черкесова Новеллы 16.05.2021 18:06
Начало: с фото Мани по последней парижской моде:
http://stihi.ru/2021/05/12/7244
Мария Склодовская училась в Сорбонне
Повесть.
Продолжение следует
http://stihi.ru/2021/05/12/6484
Интересное фото Пьера и Марии Кюри
http://stihi.ru/2021/05/12/7244
Мария Склодовская училась в Сорбонне
http://stihi.ru/2021/05/12/7526
Велосипеды и стулья четы Кюри
http://stihi.ru/2021/05/12/7627
Ничто лучше не объяснит открытие, чем...(с фото Пьера и Марии Кюри в лаборатории)
Такой фото-цикл о Пьере и Марии Кюри.
https://zera-cherkesov.livejournal.com/127136.html