В Ливадии - туристы, не видно им конца,
Снимаются на память у царского дворца.
Летит девица вниз в коротком платье
По лестнице на камеру в объятья.
............................................
А ведь дворец построен был для Них.
Для Царственных Особ, теперь уже - Святых.
Они бродили берегом, гуляли в парке,
Тенистые аллеи и скамейка с аркой.
Душою согреваясь рядом с морем,
Столичный холод забывали вскоре.
Звучала музыка, читали книги вслух,
Тропой горизонтальною ходили.
Царевны вместе пели, радуя всем слух,
И сложности, болезни отходили.
Вот окна детской, выше - кабинета.
Изящна обстановка в комнатах дворца,
Открыты окна настежь, много света.
А Дети не шумят, все ждут Отца.
Закончит Он дела и будет Им читать.
Восторг - с героями смеяться и страдать!
При этом вышивать салфетки
И слушать пенье птиц на ветке.
Приятный царский голос бархатно звучит,
Мольберт оставлен кем-то на балконе.
«Пожалуйте к столу»,- слуга твердит,
Но все увлечены. А вот и кони!
Бегут! На завтрак не дозваться Их.
Скорей в седло! И по тропе промчаться!
«Вы ... чуть помедленней - на виражах крутых...»
Навстречу солнцу, с небом повстречаться!
Царица приболела, и в коляске
Лакей Её везёт неспешно по тропе.
Глаз радуется: «О, какие краски!»
Ушла пока, совсем забыта боль в стопе...
На пони рядом Цесаревич едет,
Сорваться бы в галоп, да Мама не велит...
И не внимает взрослой Он беседе,
А в мыслях вихрем на лихом коне летит.
И Царь немногим позже по тропе
Решил пройтись и отдохнуть от дел.
Семь тысяч метров - надпись на столбе.
Обвёл Он кротким взглядом Свой удел...
Мир на душе. И, кажется, застыла
Седая чайка в вышине паря...
Предчувствие пронзает вдруг Царя:
Сметёт всё начисто неведомая сила ...
«Сию Ты чашу мимо пронеси...
Детей невинных пожалей, спаси...
Но воля - не моя. Твоя...» Уста
Сомкнуты. Сердцем молит Царь Христа...
............................................
Век двадцать первый, пролетело время.
Колокола звонят, на службу в храм зовут.
К Ним, только на иконе, наше бремя
Несём и знаем, Они здесь, Они живут!