Глядел Кутузов на поля,
И выбирал какое,
Для гольфа, стало быть нельзя,
Использовать для боя.
Вот огуречное цветёт,
И тоже не годится,
Пошло бы гладкое в зачёт,
И круглое как пицца.
Футбольные поля малы,
Для массовых баталий,
На кукурузном же стволы,
Не разглядеть деталей.
Внесли с утра благую весть,
От пленного жандарма,
Под пыткой выдал, поле есть,
Размером с два плацдарма.
Фельдмаршал мозгом в думу пал,
Чтоб применить свой гений,
А с ним десяток генерал,
Для плюрализма мнений.
Пусть скачет конница галоп,
И зарядите дулы,
Постройте доты и окоп,
Несите караулы!
Приказы отданы. Котёл,
Заварен Бонапарту,
Французский изорвать камзол,
О нашу алебарду.
Ночь перед боем, на лафет,
Закутавшись в онучи,
Шурша обёртками конфет,
Кутузов лёг могучий.
Приснился санаторий, Крым,
Лакеи с юнкерами,
К обеду жаренный налим,
И дамы с веерами.
Француз ударил роем пуль,
Завыли барабаны,
Как стадо, полчища гаргуль,
Полезли басурманы.
Зловеще знаменем трясут,
Кривят оскалом лица,
Надеясь что взойдёт и тут,
Звезда Аустерлица.
Кутузов тут же рапорт шлёт,
Точить штыки острее,
И не щадить в бою живот,
Как схватит диарея.
И закружилась, понеслась,
Шрапнель над полем брани,
Слепая смерти ипостась,
Что оставляет раны.
В землянке пал Багратион,
Расстрелян был у стенки,
Но не сломил его патрон,
Не преклонил коленки.
Повязку наложив на глаз,
Чтоб целится сподручно,
Кутозов отдаёт приказ,
В стою держатся кучно.
Рубил палаш, колол колун,
Топор гулял по шеям,
Плоть на пласты пластал пластун,
В окопах и траншеях.
Их больше, десять на двоих,
А половина геи,
И орудийный гомон стих,
Нет ядер в батареи.
Кутузов глазом не повёл,
Держась молодцевато,
С уздой гарцуя как орёл,
Он закричал, ребята!
Москва за нами и Урал,
Враг хочет наши недра,
Француз матрёшку надругал,
И вырубает кедры.
Так за Россию постоим,
Мою любовь к отчизне,
Мы кровью, потом обагрим,
И всё ценою жизни.
Пьянил насилия разгул,
Бойцы схлеснулись очно,
Звенел голов разбитых гул,
И рвалось где не прочно.
Тела валились как снопы,
Гусары, кирасиры...
И оставались от толпы,
Лишь дырочки как в сыре.
Как в мясорубке провернув,
Застрельщиков две роты,
Кутузов лезет на редут,
На вражеские доты.
Старик изранен и не раз,
И зол как чёрт на ладан,
Но надо выполнить приказ,
Хоть шашкой, хоть прикладом.
Не вынес штурм Наполеон,
Попятился обратно,
И прошептал — теряю трон,
Он Жозефин приватно.
Над полем грянуло — ура-а-а!
И разнеслося в дали,
Летели в воздух кивера,
И чепчики кидали.
И чтоб совсем француз не скис,
Москву ему отдали,
С огнём устроив бенефис,
Ушли обмыть медали.
Вино открыли первый сорт,
Налопались от пуза,
И пожалели то что торт,
Назвали не Кутузов.
Когда был оттанцован бал,
И догорели свечи,
Кутузов хлеб ржаной назвал,
В честь Бородинской сечи.
И мы разрезав каравай,
Вкушаем плоть от бога,
За тех кто защитил наш край,
Из списка некролога.