Я как-то повстречал её в переписках,
или в стихах, или в журналах,
и она начала закидывать меня очень
сексуальными стишками про изнасилования
и похоть, и все это, смешанное
с небольшим интеллектом,
сбило меня с толку,
да так, что я сел в свою машину
и направился на север,
по автострадам через горы и долины,
без сна, выходя из похмелья, только
что разведенный, безработный, стареющий,
уставший, желающий выспаться за
последние пять или десять лет.
Наконец я нашел мотель в маленьком,
солнечном городке с грунтовой дорогой.
Сидел там, курил сигарету и думал:
"Ты и вправду сошел с ума."
Позже, через час, я пошел на свидание.
Она была чертовски старой, почти
такой же, как и я, не очень сексуальной,
угостила меня очень твердым яблоком,
которое я жевал оставшимися зубами.
Она умирала от какой-то неведомой
болезни, что-то вроде астмы и сказала:
"Я хочу открыть вам секрет.", а я сказал,
что я его знаю: "Вы девственница, и вам
тридцать пять."
И она достала блокнот с десятью или
двенадцатью стихами: работа всей её
жизни и мне пришлось прочесть их,
стараясь быть великодушным, но они были
очень плохими.
Я куда-то её пригласил, кажется на матч
боксеров, и она кашляла от дыма,
обводя взглядом всех болельщиков, затем
боксеров, сжимая свои кулаки,
"Ты когда нибудь приходишь в восторг?"
спросила она.
Но я очень восторгался, встретившись с ней три или
четыре раза, помогая ей с некоторыми
из её стишков, а она таранила своим
языком моё горло, но когда мы
расстались,
она была ещё девственницей
и очень плохой поэтессой.
И я подумал, что когда женщина
тридцати пяти лет держит свои ноги
сомкнутыми, то это уже слишком поздно
как для любви,
так и для поэзии.
A Literature Romance
I met her somehow through correspondence or
poetry or magazines
and she began sending me very sexy poems
about rape and lust,
and this being mixed in with a minor
intellectualism
confused me somewhat and I got in my car and
drove North
through the mountains and valleys and freeways
without sleep, coming off a drunk, just divorced,
jobless, aging, tired, wanting mostly to sleep
for five or ten years, I finally found the motel
in a small sunny town by a dirt road,
and I sat there smoking a cigarette
thinking, you must really be insane,
and then I got out an hour late
to meet my date; she was pretty damned old,
almost as old as I, not very sexy
and she gave me a very hard raw apple
which I chewed on with my remaining teeth;
she was dying of some unnamed disease
something like asthma, and she said,
I want to tell you secret, and I said,
I know: you are a virgin, 35 years old.
and she got out a noteboik, ten or twelve poems:
a life's work andcI had to read them
andcI tried to be kind
but they were very bad.
and I took her somewhere, the boxing matches,
and she coughed around and around
at all the people
and then at the fighters
clenching her hands.
you never get excited, do you? she asked.
but I got pretty excited in the hills that night,
and met her three or four more times
helped her with some of her poems
and she rammed her tongue halfway down my
throat
but when I left her
she was still a virgin
and a very bad poetess.
I think that when a woman has kept her legs
closed for 35 years
it's too late
either for love
or for love
or for
poetry.