О блин, гоблин!- воскликнул Толкин,-
А ещё урук-хай и орки!
И с войной поднялись уроды
В Средиземье на все народы.
И навязанному джихаду
Были люди отнюдь не рады.
Но пришлось воевать всем миром,
А не прятаться по квартирам.
Это в книгах. На самом деле
Все бы праздновали и ели,
И не думали, чем чревато
Выражаться витиевато.
Все бы пьянствовали, блудили,
Орков сами к себе пустили.
Все же варварские народы
Продолжали свои исходы.
И, предвидя разгром Европы,
Все бы орочьи эти жопы
Занимали чужие страны,
Будто ушлые тараканы.
А потом бы, взамен былому,
Всё бы сделалось по-иному.
Всё бы стало не европейским,
А каким-то урук-халдейским.
Но попробуй, скажи об этом!-
Все суждения под запретом!
Новый Толкин отравлен в чреве,
Не спастись Благородной Деве.
Арагорна сразили орки,
Он израненный под пригорком
Дожидается скорой смерти,
Но его окружают черти.
Это значит, что самый главный,
Урук- хай, его недруг давний,
Будет долго над ним глумиться,
Чтоб вовсю самоутвердиться.
А потом с Благородной Девой,
Что была желанной и смелой,
Он предастся порочной страсти,
Упиваясь преступной властью.
Вот такая досадная клизма
Ждёт поборников альтруизма.
Ведь сторонники здравых идей
Не считаются впредь за людей.