Это мой ли народ, в бесконечно глухом исступлении,
Перешедши на визг, разрушает извечный уклад?
Это мой ли народ, обращая молитвы в сомненье,
Сам себя поразил, без особых за это наград?
Не берусь ни судить, ни оправдывать тёмные лета,
Не хочу воздавать и не вправе рубить на корню;
Но я помню и тех, чья судьба была в песнях воспета.
Кто вы, нынешний люд? Я в степи одиноко стою.
Нет пространства в степях – только жухлые мёрзлые травы,
Но изящен восход, и тревожен, как прежде, закат.
Только мне всё равно – я спешу удалиться в дубравы,
Нет дороги вперёд, значит лучше вернуться назад.