– Mr.Wilde, было или не было?
– Было. Горбатого исправит могила. Мальчик, юнец, желторотый, двуногий, волоокий птенец. Гиацинт, Тициан, Аполлон... Я путаюсь. У любви свой закон, пещерный, записанный не витиевато. Я любил его, как солнце, как свет, как брата. Любовь, что не может назвать себя по имени. Я шептал: не суди, не убий, пойми меня. Вы записываете? Запишите: Аз есмь прах, но не червь, не пешка. Все истины поправ, ни секунды не мешкая, готов повторить. Любить и ждать, и письма ему слать безответные, те самые, что держите вы в руках, предрассветные, замешанные на стихах, поспешные и, как вы догадались, грешные. Нет, виноватым себя не чувствую. Я на нём помешан, я буйствую, у меня в горле розовые шипы, я кровью харкаю, я же был, я был свободным, лёгким, ироничным, праздным, я не знал, что увязну, так, глубоко – в его выцветших под луной волосах, в этих глазах, лживых, неистовых, как купина неопалимая, куст терновый. Он опоил меня, выстрадал, вымолил, на колени поставил к причастию, мальчик мой, счастье моё ...
А теперь перед вами плачу.
Не смею поднять глаза.
Виновен? Виновен.
Кто "за"?