Я похудел на тридцать лет.
Мне дед в больничке выдал: — Сука!
Да, ты поэт. Да, ты поэт,
А не рысак в холщовых брюках.
Мне сердце вырвали из жил,
А печень из аорты — стены, —
Пока стилет в груди кружил
Следящим оком Гиппокрены.
Кипела крыша надо мной,
Полы горели, плошки Слова.
Бряцал солёным судном Ной,
Стальная сеялась полова.
Слепые орды саранчи
На маркитантку звёздной сути:
— Мочи, скрывайся и торчи,
Всё порешают Бог и Путин.
А ты решишь уйти в закат,
Вильнув хвостом осла пророка.
Любой подачке, сука, рад,
Сожрёт луну, как Божье око.
Его не смогут целовать
Освобождённые в пустыне, —
Палёный свет и тьма-прамать,
Праматерь воли и гордыни.
Её лишился ты в раю,
Сожрав гранат с брюхатой дурой.
Я по лучу передаю
Воскресшей тьмой-карикатурой.
Ступает в ветхом шушуне,
Жива ещё моя старушка.
Серп серебрится на гумне,
Вины мечтающая пушка.
Тритон, овеянный луной,
Курнувшей: — Зри туда, где глубже,
Иначе станешь Сатаной,
Который Истиной недужен.