Вечер. Холодная комната.
Грубый настил на полу.
Жизнь заоконная – вот она:
Всё в ней одно к одному...
Жертвуй же воображением:
Мир – это грубая явь.
Чтоб пережить поражение,
Просто победу представь...
Сырость в углах побирается,
Пользуясь их темнотой...
Жизнь из смертей собирается,
Чтоб не казаться пустой.
Ждал, чтоб поведать историю,
Поздний ноябрьский дождь.
Чувства не впишешь в теорию,
Страсть свою не проведешь...
Но ведь слова-то все сказаны.
Эхом ответы звучат.
Эхо бьет вазу за вазою,
Чтоб всё с начала начать…
Дыры в стене занавешены
Чьей-то картиной. Что там? –
Это Иуда повешенный?..
Кукла в руках у шута?..
Или здесь вход в Преисподнюю,
В грёзы, надежды, мечты?
Здесь обнажилось исподнее –
Глупая юность…
А ты?
…ярость вдруг выдохлась: скомкано
платье, и шаль – на кровать...
И тишину этой комнаты
Дождь не решится прервать.
Стул опрокинут. Бессильная
Дождь за окном прекратить,
Смотришь в густеюще-синее
небо, твердя: «Надо жить!..»
октябрь 2005 года