Не ведая ни пороха, ни стали,
Ни оспы, ни финансовой войны
Вожди в уборах пламенных шагали
По улицам мощенным в Храм Луны.
Никто из них судьбы своей не ведал
И верил в то, чего достигнул сам.
И девы луноликой красной меди
Слагали гимны вечным городам.
И дождь – надежда всех полей маиса
Не забывал о гордых сыновьях
И спорил с небожителем лучистым
О засухе и всех своих правах.
Я помню эти дни и эти ночи,
Клыкастых ягуаров грозный рык.
Не я ли беды наши напророчил,
Когда прикончил одного из них?
В тот час, когда земля уже проснулась
И тропы заструились по траве,
Меня как будто что-то подтолкнуло
Касику заявить о старшинстве.
И он, хранитель древнего преданья,
Сказал: «Кто возжелает принять власть,
Обязан к алтарю явиться с данью,
Чтоб к Ицли* камнеликому припасть».
Великий Ицли должен быть доволен.
Я взял свой нож и, прихватив копьё,
Решил, что принесу кумиру крови:
«Кровь ягуара – лучшее питьё!
Не он ли стережет поля маиса
И пожирает диких тварей плоть?
Коль балам** принять вызов согласится -
Великий Ицли жертву обретет!»
Искания мои прошли не даром -
Пятнистый зверь бродил как не в себе.
Он глянул на меня, хвостом ударил
И мы сцепились в яростной борьбе.
Все завертелось, боль сплетала раны,
Но скальп, поддетый лапой, уцелел.
И я, не помню как, но острый камень
Всадить под горло хищное успел.
И торжествуя в радостной гордыне,
Гортанным криком огласив окрест,
В его глазах прочел чужое имя.
И удивился: «Это имя… Крест».
Касик моим сомнениям не верил,
А шкуру возложили на алтарь.
Не для того ли, чтоб соленый берег
Поведал нам про порох и про сталь?
Плавучие дома и чудо-люди
Явились к нам и отобрали кров.
И прежние вожди сносили в трюмы
Поверженных ославленных богов.
О храмах запустевших я не думал -
Луна и солнце так же далеки.
Но почему они забрали шкуру
И оковали золотом клыки?
Неужто за Великою Водою,
Нам о Христе так много рассказав,
Они в своих ночных камланьях воют
И жертвой ублажают образа?
И в золоте награбленном шагают,
И бледных дев своих внимают песнь…
Они то о чужих еще не знают,
Но я то знаю, что иные есть.
Они однажды всё-таки прибудут
С заоблачной, возможно, высоты
И с грохотом невиданных орудий
Повергнут вознесенные кресты.
И, приняв удивительные яства,
Ударят трижды в выгнутую грудь
И в дальние чертоги возвратятся,
И шкуры наших тварей увезут.
И я, свидетель всех земных событий,
Коль не одно столетие живу,
Сниму свой скальп отточенною бритвой
И на алтарь отцовский возложу.
И тут же, пошатнувшись от удара
И отерев с чела свою же кровь,
Прощенье попрошу у ягуара
За то, что причинил такую боль.
05.06.2021
*Ицли – бог каменного ножа и жертвоприношений у ацтеков
**Балам – ацтекское название ягуара