Трудом и праведной молитвой
обитель инок созидал,
свой путь связав с вседневной битвой
он, ни на шаг не отступал.
Природа северных морей
из бездн твердыню породила,
грядою каменных цепей
от взоров алчных оградила.
Сюда бежал в уединенье
монах из дальнего скита,
приняв на то благословенье
от иерейского чина.
Ждал край в себе неугомонный
молитвы чистой и благой,
людской души раскрепощённой
сплочённой общею судьбой.
И движим волею святой
на Соловки вступил Зосим;
он той мятежною порой
как одинокий пилигрим,
в трудах и в скорбях безмятежно
свой первый остров обживал,
молился долго и прилежно,
и горний храм свой прославлял.
Сюда на собранном карбасе
из устья Северной Двины,
Саватий с Германом в ненастье
из Двинской прибыли губы.
Чтоб этот край в трудах и славе
стяжал поморский,вольный дух,
и звал стяжателей к награде
сластя молитвой чуткий слух.
Года текли и жизнь менялась;
и вот,фасадом у кремля,
рукой умелой одевалась
в гранитный занавес стена.
Своей энергией кипучей
послушник Фёдор вдохновлял,
корёжил лес вокруг дремучий,
киркою прорывал канал.
И крест злачёный в божьем храме
столпом вознёсся в небеса,
и Лик в серебряной оправе
сиял как ранняя звезда.
Монах умело эту землю
из века в век свой обживал,
на карбасах ходил за сельдью,
солил её и продавал.
Своя земля его кормила
он власти был не подчинён,
и эта вольница манила
царей,как колокольный звон.
К стенам кремля в суровый час
стрельцы явилися с приказом,
и били пушки каждый раз
с монаршим,яростным наказом.
Но твердь чугунному ядру
была неодолимой силой,
гранит свинцовому дождю
служил преградой нерушимой.
Решил измором и осадой
взять кремль царский властелин;
но лишь со злобною досадой
вкушал от каменных твердынь.
Но средь монашеских сынов
тогда нашёлся свой Иуда,
и сотни строганных крестов
зловеще высились повсюду.
И оскудел в тот страшный год
приют свободы и молитвы,
и даже ширь прибрежных вод
во кровь окрасилась от битвы.
Но не угас огонь мятежный,
от малой искры вновь зардел;
работой слаженной и смежной
опять наполнился удел.
Здесь грозный Пётр прославлял
монахов веру и отвагу,
когда весь остров отражал
врагов бесчисленных ватагу.
И прочь ушёл коварный швед
от стен гранитных Соловецких,
оставив лишь кровавый след
от пуль и сабель молодецких.
И жизнь наполнилась чредой
в трудах вседневных и обетах,
лишь ветер синею волной
о гряды бился в водах этих.
Но снова взвыл войны набат
и парус вражеский завеял,
мелькнул в фарватере фрегат
и выстрел пушечный развеял
дремавшею здесь тишину.
Не долго был он в ту войну
незваным гостем в нашем море,
вспенив солёную волну
убрался вскоре поневоле.
И вновь в заботах и делах
монахов жизнь катилась мирно,
когда зардеял в облаках
в высокой гордости всемирно,
стяг кумачовый над страной;
и чуждым гимном пробужденный
поник двуглавой головой
орёл в огне испепеленный.
Свой крестный путь опять избрав
монахи шли к своей голгофе,
и православный крест упав
разбился на самом пороге.
Лишь бесы в шлемах со звездой
над ним в то утро ликовали,
и пьяной,алчною гурьбой,
в припадке бешенства плясали.
Но скит Голгофский просиял
от крови мучеников славных,
и сонм небесный прославлял
в молитвах тех сынов отважных.
А тот,жестокий властелин,
царю явившейся на смену,
страною править стал один
рубя секирою измену.
На Соловках где был приют
обитель веры вожделенной,
где труд ценился и уют
и глас молитвы вдохновенной;
тиран воздвиг для всех тюрьму:
И всем народам завещая,
он в приполярную страну
всех отправлял не уставая.
Умолкли здесь колокола,
лишь лай овчарок и конвоя
сменив монахов тенора
с утра звучали до отбоя.
Да стоны жертв в стенах святых
терзаемые палачами,
хрипели,мучая живых
звеня своими кандалами.
И метастазною рукой
разросся призрак Соловецкий,
над всей Советскою землёй
неся с собою дух мертвецкий.
Тиран же сделав своё дело
навечно в бездну снизошёл,
он правил хитро и умело
и с тем коварством в гроб вошёл.
Вновь веют ветры ледяные
над Соловками как всегда,
и тучи плачут дождевые
с осенним ливнем октября.
Опять восходы золотые
над ними медленно встают,
и голоса псалмы святые
у алтаря опять поют.
Не прекратится здесь молитва
звуча над Русскою землёй,
идёт вседневная тут битва
над человеческой душой.
Звени же благовест созвучный!
И к покаянию зови,
своей молитвой благозвучной
нам двери в небо отвори.